Скатерть-самобранка
|
Александр Лесь
Скатерть-самобранка, или сказка о том,
как Иван-богатырь для всех счастье добыл
Было это в стародавние времена. В суровом краю, в деревеньке малой жил мОлодец, по имени Иван-богатырь. Росту он был богатырского и силу имел великую, красив и статен был, но презирал он черный труд крестьянский и время проводил в праздности.
Укоряли люди Ивана, что ведет он жизнь бездельную, когда вокруг народ спины не разгибает, из нужды не выбирается. На то отвечал Иван:
- Кабы разом весь народ сытым да счастливым сделать, я бы не то что труда - жизни бы не пожалел! А сохой тощую землю ковырять - не по мне это дело!
Слушали старики Ивановы слова и головами качали, а молодые поддакивали да за ним повторяли.
Проезжали через ту деревню купцы, на ночлег остановились. Рассказали они о чуде чудном: у мертвой дубравы живет чудище страшное - колдун силы необыкновенной, Ведуном прозываемый. Прячет-де он от людей скатерть-самобранку. А скатерть та безо всякого труда сколько есть народа прокормить может.
Как прослышал про то Иван, решил идти, добыть у чудища скатерть-самобранку и всех навек от нужды избавить.
Отковали Ивану палицу девятипудовую, чтобы с колдуном биться, собрали хлеба да припасов разных в дорогу, да и проводили в дальний путь с добрым напутствием.
Пошел Иван-богатырь в даль далекую: через поля, через леса, мимо деревень сивых да городов белокаменных. Мелкие речушки перешагивает, большие в брод переходит; леса да горы пред ним расступаются, перед его силой богатырскою.
И вот среди лесов дремучих набрел он на поляну малую.
Стоит посреди той поляны избенка - по окошко в землю ушла, по крышу мохом поросла. На пороге избенки сидит старик седой, во все белое одетый. Поклонился ему мОлодец и спрашивает:
- Не скажешь ли ты, добрый человек, где мне чудище найти, что Ведуном прозывается? Я с ним сразиться иду.
- Скажу, - отвечает старик, - отчего ж не сказать. Я и есть Ведун. Меня, стало быть, ты ищешь.
Не поверил Иван-богатырь, рассердился:
- Смеешься надо мной, старик? Я не за тем семью семь лесов прошел да девятью девять рек переплыл, чтоб твои потешки слушать!
Не смеюсь я над тобой! - отвечал старик и встал перед Иваном во весь рост. Борода его длинная на траву белыми волнами упала. - Я зовусь Ведуном, только не чудище я, а старик, который счет своим годам потерял. Тайны трав да корений ведаю, болезни лечу, зло отвожу - вот и идет обо мне молва. А добрая слава всегда злыми наговорами обрастает, как ладья речной слизью. Люди злые да завистливые распускают обо мне слухи злобные, колдуном да чудищем меня обзывают. Так что ко мне ты шел; я - тот, кто тебе нужен.
Смутился добрый мОлодец:
- Прости ты меня, старый человек, за слова мои грубые. Поверил я недобрым людям - со злом к тебе шел. Сказывали купцы проезжие, что есть у тебя скатерть волшебная, которая сама поит и кормит. Ее и шел я у чудища отнять в бою честном.
Нахмурился старик:
- Есть у меня такая скатерть. Но коли ты пришел в чужой дом, чтоб не свое силой взять, то не называй это честным делом.
Еще больше смутился Иван:
- Не кори меня, добрый человек. Не для себя только хотел я скатерть добыть - народ накормить досыта хотел. С рассвета до заката люди в стороне моей родимой трудятся, а сыты не бывают.
- Ну что ж, - говорит старик, - дам я тебе эту скатерть, коли сослужишь ты мне за три дня три службы да за четвертый день службишку.
Согласился Иван-богатырь с радостью. Оставил его старик у себя, спать уложил.
 |
Утром, на рассвете, будит старик Ивана-богатыря.
- Вот, - говорит, - тебе, мОлодец, первая служба. За поляной моей увидишь мертвую дубраву. Тысяча дубов столетних стоят стеной непроходимой; вверху ветвями переплелись, внизу корнями сцепились - все соки из земли выпили и сами умерли. Надо эти дубы выкорчевать, земле роздых дать. Сделаешь до заката?
- Сделаю, - отвечает Иван-богатырь.
Трудно пришлось Ивану - хоть сила в нем богатырская, но к труду привычки нет, сноровки не хватает. Сто потов с него сошло, ладони в кровь стерлись, пока выкорчевал чащобу. С закатным лучом солнца вырвал из земли последний дуб.
Приплелся в сумерках в избенку.
- Выполнил, - говорит, - твою службу. Разверни-ка, дедушка, свою самобранку - устал я да голоден очень.
- Нет, - отвечает старик. - Ты покуда не заслужил скатерть, а сам я ею не пользуюсь. Ем то, что лес дает. И ты того поешь.
Съели они по жмене да по два ореха, запили водой дождевой и спать легли.
Утром, едва заря, вновь Ведун разбудил мОлодца.
- Сегодня сослужи мне вторую службу. Земля, что ты раскорчевал, борозды ждет. Да только ни коня, ни сохи, ни другой крестьянской снасти у меня нет. Надо соху сладить да ту землю вспахать. Сделаешь до заката?
- Сделаю, - отвечает Иван.
Чтоб соху-то сладить - одной силы мало. Внлвь пришлось Ивану-богатырю туго, пока из дубового корневища, самого большого да крепкого, соорудил он соху, а палицу девятипудовую к ней вместо сошника приладил. Впрягся в нее - и принялся за работу. Тяжко потрудился Иван-богатырь, сапоги в пыль стоптал, однако до заката управился - вспахал поле!
Приполз в избенку.
- Выполнил я, - говорит, - и сегодняшнюю службу. Вели скатерти-самобранке подавать пить, есть - голоден я.
- Нет, говорит старик. - Сослужишь третью службу да еще службишку, получишь скатерть в свое пользование, тогда и будешь с нее пить-есть. А пока ешь, что лес дает.
Поели они опять лесных ягод с орехами да запили водой дождевой.
Лег Иван-богатырь спать, а уснуть не может. Чудно ему, что старик сам впроголодь живет и его, Ивана, голодом морит, когда у него скатерть-самобранка есть. Не обман ли тут? Может, и нет у старика никакой скатерти? Однако решил обождать, посмотреть, что дальше будет. А про скатерть больше не спрашивать.
Утром, еще роса не упала, будит старик Ивана-богатыря.
- Настал, - говорит, - черед третьей службы. Поле, что ты вчера вспахал, без воды истомилось. Есть поблизости могучий родник, да запрятан он в скале. Надо ту скалу расколоть, живую воду освободить. Сделаешь о заката?
- Сделаю, - говорит Иван.
Пошел к той скале, а ей и краю не видно. Взял свою палицу девятипудовую и давай ею скалу крушить. Весь день долбил, не переставая, палицу до рукоятки сбил, однако пробил скалу - потекла из нее вода, сначала тоненькой струйкой, а затем широким ручьем. Жадно пила земля ту воду, силы свои восстанавливала.
Вернулся Иван-богатырь к избенке, поел молча лесных ягод да спать лег.
Проспал мОлодец до полудня, проснулся, а Ведун ему и говорит:
- Что ж, Иван, сослужил ты мне за три дня три службы - осталась еще службишка. Ступай, брось в землю эти зерна да возвращайся за скатертью-самобранкой, - и дает Ивану крошечный мешочек. Заглянул Иван в мешочек, а там щепоть пшеничных зерен. Удивился Иван - стоило из-за такой малости жилы рвать, - но ничего не сказал. Пошел, раскидал по полю зерна. Вернулся, а старик уж самобранку ему подает.
- Получай, мОлодец, волшебную скатерть-самобранку. Положи ее перед собой и скажи: "Накорми-напои всласть меня одного".
Взял Иван скатерть и залюбовался: узоры на ней золотом шиты, кайма жемчугами унизана, а бахрома по краям серебряной нитью перевита.
- Накорми-напои всласть нас двоих! - только сказал Иван эти слова, развернулась скатерть, а на ней всяческое угощение, питье и сладости - и все на двоих. Обрадовался тут Иван несказанно, Ведуна стал приглашать. Старик, однако, от угощений отказался, а пообедал, как и в прежние дни, лесными ягодами да орехами. Иван же богатырь съел все за двоих, да еще ему мало показалось. Но второй раз просить скатерть не стал - старика постыдился.
Положил Иван-богатырь скатерть в котомку, поблагодарил Ведуна, поклонился ему в пояс, да и зашагал в обратный путь напролом, через чащу лесную.
Идет Иван день, идет другой. Захочет есть - сядет под деревом, скатерть перед собой положит, прикажет: "Накорми-напои всласть меня одного". А скатерть уже знает его аппетит - на троих подает. Поест, попьет Иван-богатырь, растянется на траве во весь рост, да и размечтается о том, как принесет он своим землякам сладкую жизнь, вольготную, без труда, без забот.
Шел так Иван-богатырь долго ли, коротко ли - забрел в темный лес. Напали тут на него девять разбойников, ограбить хотели. Раскидал их Иван-богатырь, чуть не зашиб до смерти. Взмолились разбойники:
- Не губи нас, добрый мОлодец! Не от хорошей жизни мы на тебя напали. Седьмой день как волки по лесу рыщем - маковой росинки во рту нет. Думали, хоть у тебя хлебцем разживемся.
Засмеялся Иван-богатырь, достал скатерть-самобранку, шепнул: "Накорми-напои всласть нас десятерых". Расщедрилась скатерть - пей, ешь до отвала. Наелись разбойники, напились досыта, а потом и говорят Ивану:
- Возьми нас с собой, добрый мОлодец. Мы ведь в разбойники подались, чтобы есть, пить вдоволь да не работать. А с твоей скатертью мы враз честными людьми станем. Оно ведь грабить тоже не мед. Попадется мОлодец вроде тебя - ребра переломает.
Согласился Иван-богатырь: все разбойников на земле поубавится, а скатерть, она всех прокормит. И пошли они дальше вдесятером, молодецкие песни распевая.
Скоро леса поредели, стало жилье попадаться.
Иван-богатырь с товарищами в каждой деревне, в каждом городе скатерть раскидывал, пир затевал, угощал всех щедро. Народ вдоволь пил, ел, веселился. Многие к их компании приставали, чтоб всегда без труда сытыми быть. Теперь уж целая рать за Иваном шла. Как на обед садились - доброе поле собой укрывали. В центре - Иван, как крикнет над скатертью: "Накорми-напои всласть нас тысячу!" - и пошел пир горой, аж небесам жарко.
Однако, чем ближе к родной сторонке, тем больше стало на их пути разоренных деревень встречаться. Люди там черны от голода. Те еще охотнее к Ивановой рати пристают: им уж разносолов не надо - хоть бы хлебца ломоть. Уже целый океан людской за Иваном-богатырем катится. На привалах скатерть волшебная всех кормит-поит.
 |
Так и пришел Иван-богатырь со своей ратью на родную землю. А там опустошение, какого свет не видывал: ни травинки, ни былинки вокруг, земля пустая, пыльная.
Не узнали земляки Ивана, решили, что враг пришел с несметным войском разорить их. Вышли навстречу, от слабости шатаются, детишек на руках несут.
- Остановись, чужинин! - просят. - Поверни назад свое войско. Нечего тебе у нас взять. Свалилась на нас беда страшная - голод пришел. Только три черных сухаря у нас и осталось.
Смотрит Иван: у детей в руках три черных сухаря заплесневелых.
- Не грабителем я к вам пришел, люди добрые! Принес я вам радостную жизнь, привольное житье. И голодать вы больше не будете!
И метнул Иван на пыльную землю скатерть-самобранку.
- Накорми-напои всласть нас всех сколько ни есть!
Развернулась скатерть, а на ней - три черных сухаря.
Поднял Иван-богатырь глаза - на него детишки смотрят, пустые ручонки к грудкам прижимают.
Понял тут мОлодец, чем скатерть-самобранка кормила его и всю бездельную братию. Сгреб он скатерть в охапку, растолкал народ и пустился бежать.
Днем и ночью бежал, дороги не разбирая. Ворвался в дремучий лес, пробился на поляну малую, упал на порог замшелой избенки. Отдышался, поднял голову: над ним старик Ведун стоит.
Вскочил Иван-богатырь:
- Что же это за скатерть у тебя, старик? Она же у других кусок отнимает, чтоб меня накормить!..
- Так оно и есть, - отвечает старик. - Скатерть, даже волшебная, ни пахать, ни сеять не может. А сладкая еда да питье из воздуха не родятся.
Обхватил мОлодец руками буйну голову, упал на колени.
- Что же я наделал, окаянный! Тысячи людей от земли оторвал, несбыточной мечтой поманил. Люди и так жили впроголодь, а я их совсем разорил!
- Не горюй, мОлодец! Знаю, доброе у тебя сердце и хотел ты для всех счастья добыть. Только не за тем чудом ты в путь отправился. Чтоб всех счастливыми сделать, другое чудо надобно.
И повел старик Ивана туда, где меж деревьев свет пробивался. Вышли они к полю, что Иван корчевал, пахал да засеял. Только не узнал богатырь поля, зажмурился от света нестерпимого. Ходит перед ним золотыми волнами, сияет на солнце невиданная пшеница - литой колос. А в колосе зерно - с яйцо голубиное.
Старик Ведун усмехается:
- Вот она, скатерть-самобранка - земля наша. Только она всех накормить может. Но для этого ей твой труд нужен. Трудом своим ты ее, мертвую, за три дня в плодородное поле превратил.
Собрал Иван-богатырь небывалый урожай, нагрузил воз до неба и повез по земле разоренной. Помогал людям поля пахать, хлеб сеять. Везде его богатырской силе дело нашлось.
Заколосилась по всей земле чудо-пшеница. Разогнул народ спину, раздвинул нахмуренные брови, улыбнулся счастливо.
Так Иван-богатырь сдержал слово: добыл счастье для всех.
 |
___________________ Рисунки А. Борисова Журнал "Пионер" 1980-е годы |
 |
