Собаки нашего двора. Глава семьи
Евгений Долматовский
Рисунки Е. Медведева
Рисунки Е. Медведева
Рассказы для детей и взрослых
Е. А. Долматовский (1915-1994) Более полувека назад в "Пионер" пришел шестнадцатилетний парнишка. Он принес стихи. Стихи напечатали, а юному поэту предложили стать корреспондентом журнала. Отсюда, из "Пионера", он перешел в "Пионерскую правду", позже - в "Комсомолку", а из нее - строить первую очередь московского метро.
Звали паренька Женя Долматовский.
Кто теперь не знает этого имени?!
Евгений Долматовский - автор десятков поэтических книг, поэт, без преувеличения, известнейший.
Включите радио и, весьма вероятно, вы услышите песню, им написанную.
Кроме стихов и песен, Евгений Долматовский написал несколько книг прозы. "Автографы победы", "Было", "Зеленая Брама" - книги о войне. Поэт защищал Сталинград, штурмовал Берлин, был дважды ранен. Во многих фронтовых и центральных газетах появлялись его стихи, очерки, репортажи с передовой.
Сегодня Евгений Долматовский - заместитель председателя Советского комитета защиты мира, профессор Литературного института. И вот среди серьезных дел, среди работы над взрослыми произведениями, поэт написал рассказы о собаках и принес к нам в "Пионер".
Читаешь эти рассказы и вдруг видишь, что они вовсе даже и не о собаках, а о людях написаны, о человеческой доброте, о любви друг к другу. Надеемся, рассказы помогут вам глубже понять природу, почувствовать, что человек неотделим от нее, он ее частица, а не суровый властитель.
Редакция журнала "Пионер"
1980-е
Глава семьи
Дети прибежали с улицы запыхавшиеся, взволнованные: в доме, который напротив нашего, у известной всему кварталу боксерши Дины подрос сын - такой же симпатичный, как она, боксерчик.Теперь его собираются продать в Химки. Завтра щенка увезут от матери, и Дина никогда его больше не увидит, и мы тоже - не успели познакомиться и уже навсегда расстанемся с ним.
Такое допустить невозможно! Давайте возьмем щенка себе, если еще не поздно.
Признаться, я не собирался заводить в доме собаку.
В ответ на мои возражения так и посыпались обещания и клятвы: все пойдет по-другому, мы будем сами прогуливать щенка и убирать за ним, кормить его и мыть, взрослым он будет доставлять только радость, а отметки с завтрашнего дня - сплошные пятерки, вот увидишь.
Но я не сдался, только согласился пойти с ними поглядеть на щенка, тем более что он уже продан, его все равно увезут в Химки, и мы его больше никогда не увидим. Я надеялся, что на этом закончится история с боксерчиком.
Мы отправились в дом напротив, к хозяевам Дины и щенка. К нам присоединилось еще несколько соседских мальчишек.
Нашему визиту никто не радовался. Хозяева были явно расстроены предстоящим расставанием со щенком, а Дина, все чувствуя и понимая, сидела вконец опечаленная. Думаете, собаки ничего не понимают?
Щенок крендельком свернулся на диване и с любопытством поглядывал на нас своими фиолетовыми глазами.
Хозяева Дины гладили щенка и в некоторой растерянности объясняли нашей делегации: - Щенок уже продан, мы его тем людям давно обещали.
- Да разве можно отдавать собаку нашего двора? Вы разве не видите, что Дина в большом расстройстве? Можно ли отнимать сына у матери?
- Завтра приедет новый хозяин, его даже предупредить невозможно, у них нет телефона.
- Вот видите! Собачка привыкла к телефону, а теперь ей предстоит жить без него.
Под этим нарастающим давлением хозяева боксеров совсем растерялись:
- Собачка стоит больших денег. А нам с вас брать как-то неловко...
- Мы соберем, даже не будем просить у родителей, весь двор примет участие.
Оборона, кажется, дрогнула... Сейчас они уступят щенка...
А ведь как-то неудобно брать за щенка деньги с людей, которых каждое утро встречаешь на автобусной остановке. Хозяева совсем растерялись...
Вмешавшись в этот разговор, маленькая Оля предложила:
- А вы отдайте щенка за так. Вам будет приятно совершить благородный поступок, а боксерша Дина сможет каждый день встречаться на бульваре со своим сыночком.
Но оказывается, "за так" отдавать щенков не принято - это традиция.
- Тогда вот как поступим: вы заплатите мне за щенка символический серебряный рубль, - сказала хозяйка.
Я нащупал в кармане монеты. Среди них, на счастье, оказался серебряный рубль, выпущенный к Олимпиаде. Я хотел его подарить одному приятелю, собирающему коллекцию. Но я и об этом забыл, и о том, что собаки заводить не собираюсь, ведь пошел только взглянуть на щенка, которого увозят в Химки.
Ребята схватили щенка, понесли его, опасаясь, что хозяева вдруг передумают. Только спросили, есть ли у него имя. Оказывается, он - Марсик.
Щенком не налюбуешься. Умнейшая морда, лобик в морщинках - собака мыслит. Окраска, или, как про собак говорят, окрас золотисто-коричневый.
И вот он уже на нашем диване. Озирается по сторонам. И мы все на него уставились.
Первый вечер с Марсом мы провели в возбужденных рассуждениях и спорах, а щенок аккуратно свернулся в старой кепке и поглядывал на людей с откровенным любопытством - чего это они расшумелись?
Марс очень быстро подрос и переселился в картонную коробку из-под ботинок. Он не знал никаких забот: его кормили, выгуливали, с ним беседовали, с ним возились все. Даже грозная бабушка, кажется, полюбила Марса и, хотя по-прежнему называла только Барбосом, откладывала для него лучшие кусочки мяса.
Наступила мучительная неделя. Как положено боксеру в определенном возрасте, надо было подрезать Марсу уши, да еще так, чтобы они торчали уголками. Был приглашен ветеринар. Он явился с "дипломатом" в руке и деловито сказал еще в передней: "Кому тут у вас купировать уши?"
Детей увели в цирк, наша столовая превратилась в операционную, а потом никто не спал до вторника, пока Марс с ушами, заклеенными пластырем, стоически переносил страдания.
Так уж получилось, что я всегда считал себя главой семьи, властителем, королем нашего трехкомнатного государства. Правда, на ту же роль претендовали и бабушка, и мама. Я иногда умело отходил в тень, чтобы они тешили себя временным ощущением, что главные - они. Но с появлением в нашем доме Марса они окончательно потеряли надежду на главенство. И, кажется, я тоже. Потому что главным стал Марс.
Между прочим, чем быстрей он рос, не по дням, а по часам увеличиваясь в размерах, тем устойчивей его имя обретало уменьшительное звучание. Из Марса он становился Марсиком, не знаю, как уж перенося эту совсем кошачью кличку.
- Тише, Марсик спит.
- Пора Марсика кормить.
- Кто поведет Марсика на прогулку?
Щенок, превращаясь в пса, чувствовал всеобщее внимание и, по-моему, лукаво поглядывал на нас своими умными, с возрастом менявшими цвет глазами - из фиолетовых они превращались в коричневые: ну, люди, что вы еще мне предложите?
Марс установил в доме свои порядки. Раньше мы ходили в кино всем семейством, во главе со мной. Теперь это невозможно: Марсик будет скучать, кому-то надо остаться с ним. Кроме всего прочего, у щенка меняются зубы, и он тренируется - найдет туфлю или ботинок и грызет, доводя обувь до состояния полнейшей негодности. Но недисциплинированным его не назовешь: можете поставить на стул, ну, скажем, тарелку с пирожками, боксер сядет напротив, уставится на тарелку и будет ждать, когда же наконец его угостят.
Все мы, уходя из дому, стали спешить с возвращением. Это счастье - знать, что тебя ждут!
Когда кабина останавливалась на нашем этаже, Марс принимался весело лаять, а уж откроется дверь - бросался в объятия, выискивая мгновение, чтобы поцеловать. А потом принимался носиться по квартире, , доводя себя до полного изнеможения. Валился, едва дыша, на ковер, чуть ли не погружаясь в обморок. Скажите, случалось ли, чтобы друг-человек на радостях, что вас увидел, падал в обморок?
Боксер наш не терпит размолвок, пререканий, не говоря уже о ссорах, - они в семье случаются, чего греха таить. В предгрозовой обстановке он, как любят выражаться спортивные комментаторы, полностью овладевает инициативой. Он мечется между повздорившими, хватает их за рукава и тянет друг к другу, не успокаивается до тех пор, пока они не возьмутся за руки, не улыбнутся ему, а потом и друг другу.
Правда, мирит он только людей. Стоит во дворе подраться собакам, наш пес мчится в самый эпицентр схватки, кидается в опасную собачью кроговерть. Не пытайтесь оттащить его - я однажды попробовал и отделался, к счастью, лишь порванным рукавом пиджака. Пес, правда, после очень переживал, извинялся, отводил глаза: что поделаешь, древние инстинкты прочней современной дисциплины!
Дети научили Марса разговаривать по телефону. Вот раздался звонок, снимаем трубку и прикладываем ее к остроконечному уху. Тогда надо сказать на другом конце провода: "Это ты, Марсик? Здравствуй. Как поживаешь?"
Пес внимательно слушает, нагнув свою массивную голову, потом несколько раз лает и отходит. Поговорили - и хватит. Он не любит, когда висят на телефоне, болтают без смысла и без конца.
Как я уже сказал, рос Марсик стремительно, и вот уже превратился в настоящего боксера - широкогрудого, мускулистого, быстрого, неугомонного. По двору он носился кругами, наверное, приближаясь к первой космической скорости, однако ни на секунду не выпуская из поля зрения того, кто его сегодня выгуливает. Мне кажется, больше всего в жизни он боялся потеряться.
Раз в году мы водим его на диспансеризацию и на прививки в районную ветеринарную лечебницу. Там всегда очередь - взрослые и дети - кто с кошкой, кто с попугаем, кто со щенком. Я там видел однажды даже обезьяну. Мы занимаем очередь. Марсик сидит смиренно, посматривает по сторонам, не задирается, даже если рядом из сумки выглядывает суровая кошачья морда.
Чего он не любит - так это прививок. Завидев шприц, рвется из рук, прыгает к дверям. Ну, а кто любит прививки? Но необходимо перетерпеть. Вернувшись из ветеринарной лечебницы, пес дня два лежит в углу, переживает. Даже отказывается есть. Мне кажется, он гордый и считает унижением, когда его там, где хвост, укололи шприцем. Но постепенно пес отходит, веселеет, становится прежним.
Учебный год завершился. Лето! Ребята отправляются в пионерский лагерь. У родителей тоже есть возможность провести отпуск в санатории. Предлагали путевку в Крым. Бабушка согласна остаться с Марсиком. "Не беспокойтесь, я лучше вас поухаживаю за собакой", - говорит она.
Но никуда не поеду я. Разве я могу оставить Марсика?
Журнал "Пионер"
