В стране вечных каникул (10)
Анатолий Алексин
Рисунки М.Беломлинского
Рисунки М.Беломлинского
Всю ночь я репетировал свой предстоящий разговор со «Столом заказов».
- Позвоню Снегурочке, - шептал я, с головой спрятавшись под одеяло, и скажу ей: "Мне доставит огромнейшее, просто самое большое удовольствие в мире, если вы отпустите меня из Страны Вечных Каникул! И пусть никто в школе не требует у меня оправдательных справок… Пусть никто не спрашивает, где я был эти полтора месяца!»
«Интересно, когда начинается рабочий день в «Столе заказов»? – размышлял я. – Наверно, как в продовольственных магазинах, - в восемь утра!»
Ровно в восемь я был у телефона. Набрал две двойки, но, вместо голоса Снегурочки, услышал злые короткие гудки: занято! Я еще минут пять подряд крутил диск, но «Стол заказов» не освобождался. Занят! С кем же это, интересно узнать, Снегурочка разговаривает? Может быть, появился еще какой-нибудь каникуляр? Вот было бы хорошо! Тогда бы моего побега никто и не заметил. «А верней всего, - решил я, - просто угадали волшебным путем, о чем я хочу попросить, и не хотят откликаться. Тогда я буду действовать сам, без помощи волшебной силы. А если она попытается мне мешать, я буду бороться!..»
Окрыленный таким смелым замыслом, я побежал собираться в школу. До начала уроков оставалось всего минут двадцать… Но как быть с учебниками и тетрадями? Ведь моя мама заперла их в шкафу!
- Зачем ты берешь портфель? – строго спросила она.
- Так приказал Дед Мороз, - не задумываясь, соврал я. – Он придумал какую-то новую игру: «А что у тебя в портфеле?» Мне нужны учебники и тетради…
- Ну, если это для игры, тогда хорошо, - сказала мама, заколдованная Дедом Морозом.
Она взяла ключ и отперла шкаф. Никогда еще – ни раньше, ни потом – не укладывал я книги и тетради в портфель так бережно и с такой любовью, как в то далекое утро…
- А почему ты так рано поднялся? – спросила мама.
- Сегодня очень уплотненный день, - ответил я словами, которые часто слышал от папы. – Я хочу успеть и в музей, и в планетарий, и в цирк, и даже, может быть, на выставку мод.
- Молодец, - похвалила она. – Ты добросовестно выполняешь свои обязанности.
Портфель распух, но он не казался мне в то утро тяжелым: я нес его так же легко и радостно, как носил раньше подарки с елочных праздников.
Идти в школу обычной дорогой я не решился: меня на перекрестке мог вновь остановить свистком милиционер, тоже заколдованный Дедом Морозом, и направить в сторону от школы – к троллейбусной остановке.
Но я знал, как добраться до школы проходными дворами. И смело отправился в путь!
И вот я дошел до ворот, сквозь которые уже видна была наша школа… И на которых было написано: «Проход запрещен». Неужели специально для меня закрыли ворота?!
Где-то в углу двора одиноко приткнулась к стене автоматная будка, стекла которой заросли густым снежным мохом. «А не набрать ли мне сейчас две двойки? – подумал я. – И потребовать, чтобы распахнулись ворота! Нет, пожалуй, не стоит. Лучше сам перелезу!» Я чувствовал, что в это утро «Стол заказов» работает против меня.
Лезть через ворота было очень трудно, потому что в руках у меня был портфель, туго набитый тетрадями и книжками. С одного валенка слетела галоша, и я понял, что это шутки Деда Мороза. Вслед за галошей упал и валенок.
«Если даже вниз полетит и второй, - со злостью думал я, - прибегу в школу в одних носках. И просижу так в классе все пять уроков. До самого открытия кружка юнукров!»
Но тут сзади раздался грубый голос.
- Русскому языку тебя, что ли, не учили? Читать не умеешь?
Русскому языку меня учили, хотя по этому предмету я никогда не имел больше тройки.
Обернувшись, я увидел усатого дворника в белом переднике.
- Я опаздываю в школу… Пустите! – умоляюще проговорил я, сидя на металлической перекладине ворот.
Но дворник, конечно, стал отвечать мне по шпаргалке Деда Мороза. А может быть, это был сам Дед Мороз, который оставил дома бороду и нацепил белый фартук.
- Если свалишься, кто отвечать будет?
- Если я свалюсь, так не к вам во двор… а на ту сторону. И ребята меня подберут.
- Брось валять дурака!
Отчаяние и решимость овладели мною. Я перебросил портфель через ворота, чтобы он не мешал мне. И полез дальше вверх, цепко хватаясь за металлические прутья, которые примерзали к моим пальцам, вылезавшим наружу из дырявых перчаток.
Дворник хотел схватить меня, но руки у него были коротки или, верней сказать, просто я залез уже слишком высоко. Добравшись до вершины, я приветственно помахал дворнику озябшей ногой, с которой слетел валенок, и стал спускаться вниз по другую сторону ворот. Я уже был совсем близок к цели, но дворник протянул свои ручищи в брезентовых рукавицах сквозь металлические прутья: он все еще надеялся помешать мне. Тогда я зажмурился и спрыгнул на землю. Прыгал я с небольшой высоты – и все же упал. Хотел вскочить, отряхнуться. Но кто-то склонился надо мной. «Неужели дворник одним прыжком перемахнул через ворота?» - подумал я. И в ту же минуту увидел над собой милиционера.
- Ушиблись, гражданин? – спросил он, почему-то обращаясь ко мне на вы.
- Нет! Я побегу в школу…
- Ни в коем случае. Вы – пострадавший.
Наверно, Дед Мороз заколдовал все наше отделение милиции!
- Вот нарушили порядок, полезли через ворота – и пострадали.
- Мне совсем не больно.
- Не пререкайтесь! Сейчас приедет машина. И я вас отправлю.
- Куда? В отделение?
- Нет, на лечение, - не то в шутку, не то всерьез ответил он.
И тут же раздалась пронзительная, всегда сжимающая сердце сирена «Скорой помощи». К нам подкатила машина с красными крестами на боках. Из кабины выскочила санитарка. Поверх шапки у нее был белый платок тоже с красным крестом. Она склонилась над моей озябшей ногой.
- Бедный! Никак обморозился?.. И ушибся?
Она осторожно натянула мне на ногу валенок, который подал ей дворник сквозь металлические прутья с той стороны ворот.
- Доставьте его в свое медицинское учреждение. Срочно! – сказал милиционер.
Они с санитаркой положили меня на носилки с колесиками и вкатили эти носилки внутрь машины. Санитарка уже не села к шоферу в кабину, а устроилась подле меня.
Вообще мне нравилось, что меня несли на носилках, как пострадавшего. Но ехать в настоящей карете «Скорой помощи» в настоящее медицинское учреждение я не хотел.
- Портфельчик ваш? – спросил на прощание милиционер.
- Мой, - ответил я. Схватил портфель и прижал его к сердцу.
Машина дала пронзительный сигнал – и мы помчались.
- Тебе удобно? – спросила санитарка. Голос ее показался мне очень знакомым. Я поднял глаза – и увидел… кондукторшу из моего персонального троллейбуса. Да, да, это была она! Только без сумки с билетами, а с белой косынкой и красным крестом на голове.
- Вы-ы?.. – изумленно произнес я.
- Узнал, родимый?
- И кондукторша, и санитарка?..
- Что поделаешь: у нас в Стране Вечных Каникул было большое сокращение штатов. За неимением каникуляров… теперь совмещаем профессии.
Сквозь маленькое окошко над головой я узнал затылок того самого водителя, который всегда крутил огромную баранку в кабине моего персонального троллейбуса. И он, значит, тоже обслуживал «Скорую помощь» по совместительству.
Тем же самым ласковым голосом, каким она предлагала мне прогуливаться по троллейбусу с места на место, санитарка сказала:
- Может быть, неудобно лежать на спине? Можешь перевернуться на бок. Чувствуй себя как дома.
- А куда вы меня… сейчас? – спросил я тихо.
- В медицинское учреждение. Тебя там подлечат немного… Да вот и приехали!
Дверь распахнулась, и я увидел, что мы прибыли в… Докмераб.
- Но ведь это… - проговорил я.
- Дом культуры медицинских работников, - перебила санитарка. – Медицинское учреждение! Здесь тебе окажут необходимую помощь.
Подбежал дядя Гоша. Они с санитаркой схватились за ручки носилок. И внесли меня в Столицу Вечных Каникул, словно какого-нибудь восточного владыку или повелителя.
Как только мы миновали входную дверь, дядя Гоша спросил:
- Ты хочешь, чтобы тебя теперь все время носили на руках… или, прости, на носилках? Если хочешь, пожалуйста!
- Нет! Не хочу. Ни в коем случае!..
Я спрыгнул на пол.
- Желание каникуляра для нас – закон, - провозгласил дядя Гоша. И санитарка с носилками тут же исчезла.
- Наконец-то ты прибыл, - сказал дядя Гоша, хотя час был очень ранний. – Дед Мороз уже здесь и с нетерпением ждет тебя.
Все ясно: узнал о моем неудавшемся побеге. И пусть знает. Я этого скрывать не буду! С такими мыслями я переступил порог вестибюля.
Дед Мороз курил возле гардероба.
- Видишь, нервничает! – шепотом объяснил дядя Гоша. – А ведь ему курить пожарная охрана запрещает: он весь огнеопасный – усы, борода!
Я еще никогда до той поры не видел курящих и нервничающих Дедов Морозов. И поэтому изумленно остановился возле дверей.
А волшебник выбросил папиросу в урну и, забыв о своей обычной степенной неторопливости, прямо-таки бегом направился ко мне, подхватив полы роскошной красной шубы, расшитой золотом и серебром.
- Ты здесь? Вот и прекрасно. Значит, можно начинать? «Идет к нам, дети, Новый год!»
Этими словами он каждый день начинал представление, хоть на дворе уже была середина февраля!
Я остановил Деда Мороза:
- Не хочу больше встречать Новый год в феврале!
- Что? Что? – изумился он. – А зачем этот портфель? Ты решил теперь носить призы и подарки в портфеле? Боюсь, они там помнуться. Принеси лучше завтра авоську.
- Завтра я сюда не приду…
- Не придешь?
- Выпишите меня, пожалуйста, из Страны Вечных Каникул!
Я протянул Деду Морозу пригласительный билет с постоянной пропиской.
- Везде трудней прописаться, чем выписаться, - сказал Дед Мороз. – А у нас, в Стране Вечных Каникул, наоборот: выписаться гораздо трудней.
- Почему? – испугался я. Почему трудно меня выписать?
- А ты о нас подумал? Мы же все останемся без работы до следующих зимних каникул!
- Почему?
- Потому что придется закрыть Страну Вечных Каникул. Ты же у нас единственный каникуляр! Мы должны тебя беречь и лелеять!
И правда, в каждой стране ведь должно же быть хоть какое-нибудь население. Ну, хотя бы состоящее из одного человека! Я понимал это. И все же решительно произнес:
- И закрывайте ее! Кому она нужна! А ты, дедушка, вполне можешь уйти на пенсию. И в дни зимних каникул работать… на общественных началах. Так многие пенсионеры делают. Я их теперь хорошо знаю. Подружился!
- Понимаю…
- Так вы меня отпускаете?
- Что ж поделаешь… Напиши заявление: «Прошу выписать…» и так далее, - деловито сказал Дед Мороз. – Я сбоку поставлю резолюцию. И пойдешь к Снегурочке: она у нас ведает вопросами прописки и выписки.
Я достал из портфеля новенькую тетрадку. Но мне жаль было вырывать из нее чистый лист. Тогда я вынул из середины розовую промокашку, написал на ней заявление чернильным карандашом и протянул Деду Морозу. Он послюнявил немного кончик моего карандаша и вывел в левом углу лиловую резолюцию: «Из каникуляров отчислить. Страну Вечных Каникул закрыть! Дед Мороз».
- Отдай Снегурочке: она все оформит.
Он уже готов был уйти, но тут я вспомнил:
- А оправдательная справка? Меня же не пустят в школу. Раньше, если я пропускал занятия, мне давала справку мама. Или выписывал доктор.
- Снегурочка все оформит, - сказал Дед Мороз.
Я пошел к Снегурочке. Верней, она сама катила мне навстречу на серебристых роликах. Я протянул ей промокашку с резолюцией Деда Мороза.
- А пригласительный билет? – спросила Снегурочка.
Я протянул ей билет. Снегурочка положила его на одну ладошку, накрыла другой, потом потерла ладошку о ладошку – и отдала мне. Но это уже был не билет, а справка о том, что я «в течение полутора месяцев проходил курс лечения в медицинском учреждении». Внизу стояла подпись: «Врач Елкина-Палкина».
- Сегодня у нас день закрытия! – громко в рупор объявила Снегурочка. – Закрывается Страна Вечных Каникул, закрывается ее столица Докмераб, закрывается «Стол заказов»!
Когда я вышел на улицу, дощечки со словом «Ремонт» над входом не было…
«На дне закрытия я уже сегодня побывал. Может быть, успею еще и на день открытия!» С этой мыслью я помчался по тротуару, размахивая портфелем.
*
Немало прошло времени с тех пор. И вот вчера в нашей квартире раздались три торопливых, словно догоняющих друг друга, звонка. Я побежал открывать дверь так стремительно, как бегал, услышав эти звонки, раньше, много-много лет назад. Соседка изумленно протерла глаза: ей показалось на миг, что она, вместе со мной, вернулась в ту далекую пору.
Конец
- Позвоню Снегурочке, - шептал я, с головой спрятавшись под одеяло, и скажу ей: "Мне доставит огромнейшее, просто самое большое удовольствие в мире, если вы отпустите меня из Страны Вечных Каникул! И пусть никто в школе не требует у меня оправдательных справок… Пусть никто не спрашивает, где я был эти полтора месяца!»
«Интересно, когда начинается рабочий день в «Столе заказов»? – размышлял я. – Наверно, как в продовольственных магазинах, - в восемь утра!»
Ровно в восемь я был у телефона. Набрал две двойки, но, вместо голоса Снегурочки, услышал злые короткие гудки: занято! Я еще минут пять подряд крутил диск, но «Стол заказов» не освобождался. Занят! С кем же это, интересно узнать, Снегурочка разговаривает? Может быть, появился еще какой-нибудь каникуляр? Вот было бы хорошо! Тогда бы моего побега никто и не заметил. «А верней всего, - решил я, - просто угадали волшебным путем, о чем я хочу попросить, и не хотят откликаться. Тогда я буду действовать сам, без помощи волшебной силы. А если она попытается мне мешать, я буду бороться!..»
Окрыленный таким смелым замыслом, я побежал собираться в школу. До начала уроков оставалось всего минут двадцать… Но как быть с учебниками и тетрадями? Ведь моя мама заперла их в шкафу!
- Зачем ты берешь портфель? – строго спросила она.
- Так приказал Дед Мороз, - не задумываясь, соврал я. – Он придумал какую-то новую игру: «А что у тебя в портфеле?» Мне нужны учебники и тетради…
- Ну, если это для игры, тогда хорошо, - сказала мама, заколдованная Дедом Морозом.
Она взяла ключ и отперла шкаф. Никогда еще – ни раньше, ни потом – не укладывал я книги и тетради в портфель так бережно и с такой любовью, как в то далекое утро…
- А почему ты так рано поднялся? – спросила мама.
- Сегодня очень уплотненный день, - ответил я словами, которые часто слышал от папы. – Я хочу успеть и в музей, и в планетарий, и в цирк, и даже, может быть, на выставку мод.
- Молодец, - похвалила она. – Ты добросовестно выполняешь свои обязанности.
Портфель распух, но он не казался мне в то утро тяжелым: я нес его так же легко и радостно, как носил раньше подарки с елочных праздников.
Идти в школу обычной дорогой я не решился: меня на перекрестке мог вновь остановить свистком милиционер, тоже заколдованный Дедом Морозом, и направить в сторону от школы – к троллейбусной остановке.
Но я знал, как добраться до школы проходными дворами. И смело отправился в путь!
И вот я дошел до ворот, сквозь которые уже видна была наша школа… И на которых было написано: «Проход запрещен». Неужели специально для меня закрыли ворота?!
Где-то в углу двора одиноко приткнулась к стене автоматная будка, стекла которой заросли густым снежным мохом. «А не набрать ли мне сейчас две двойки? – подумал я. – И потребовать, чтобы распахнулись ворота! Нет, пожалуй, не стоит. Лучше сам перелезу!» Я чувствовал, что в это утро «Стол заказов» работает против меня.
Лезть через ворота было очень трудно, потому что в руках у меня был портфель, туго набитый тетрадями и книжками. С одного валенка слетела галоша, и я понял, что это шутки Деда Мороза. Вслед за галошей упал и валенок.«Если даже вниз полетит и второй, - со злостью думал я, - прибегу в школу в одних носках. И просижу так в классе все пять уроков. До самого открытия кружка юнукров!»
Но тут сзади раздался грубый голос.
- Русскому языку тебя, что ли, не учили? Читать не умеешь?
Русскому языку меня учили, хотя по этому предмету я никогда не имел больше тройки.
Обернувшись, я увидел усатого дворника в белом переднике.
- Я опаздываю в школу… Пустите! – умоляюще проговорил я, сидя на металлической перекладине ворот.
Но дворник, конечно, стал отвечать мне по шпаргалке Деда Мороза. А может быть, это был сам Дед Мороз, который оставил дома бороду и нацепил белый фартук.
- Если свалишься, кто отвечать будет?
- Если я свалюсь, так не к вам во двор… а на ту сторону. И ребята меня подберут.
- Брось валять дурака!
Отчаяние и решимость овладели мною. Я перебросил портфель через ворота, чтобы он не мешал мне. И полез дальше вверх, цепко хватаясь за металлические прутья, которые примерзали к моим пальцам, вылезавшим наружу из дырявых перчаток.
Дворник хотел схватить меня, но руки у него были коротки или, верней сказать, просто я залез уже слишком высоко. Добравшись до вершины, я приветственно помахал дворнику озябшей ногой, с которой слетел валенок, и стал спускаться вниз по другую сторону ворот. Я уже был совсем близок к цели, но дворник протянул свои ручищи в брезентовых рукавицах сквозь металлические прутья: он все еще надеялся помешать мне. Тогда я зажмурился и спрыгнул на землю. Прыгал я с небольшой высоты – и все же упал. Хотел вскочить, отряхнуться. Но кто-то склонился надо мной. «Неужели дворник одним прыжком перемахнул через ворота?» - подумал я. И в ту же минуту увидел над собой милиционера.
- Ушиблись, гражданин? – спросил он, почему-то обращаясь ко мне на вы.
- Нет! Я побегу в школу…
- Ни в коем случае. Вы – пострадавший.
Наверно, Дед Мороз заколдовал все наше отделение милиции!
- Вот нарушили порядок, полезли через ворота – и пострадали.
- Мне совсем не больно.
- Не пререкайтесь! Сейчас приедет машина. И я вас отправлю.
- Куда? В отделение?
- Нет, на лечение, - не то в шутку, не то всерьез ответил он.
И тут же раздалась пронзительная, всегда сжимающая сердце сирена «Скорой помощи». К нам подкатила машина с красными крестами на боках. Из кабины выскочила санитарка. Поверх шапки у нее был белый платок тоже с красным крестом. Она склонилась над моей озябшей ногой.
- Бедный! Никак обморозился?.. И ушибся?
Она осторожно натянула мне на ногу валенок, который подал ей дворник сквозь металлические прутья с той стороны ворот.
- Доставьте его в свое медицинское учреждение. Срочно! – сказал милиционер.
Они с санитаркой положили меня на носилки с колесиками и вкатили эти носилки внутрь машины. Санитарка уже не села к шоферу в кабину, а устроилась подле меня.
Вообще мне нравилось, что меня несли на носилках, как пострадавшего. Но ехать в настоящей карете «Скорой помощи» в настоящее медицинское учреждение я не хотел.
- Портфельчик ваш? – спросил на прощание милиционер.
- Мой, - ответил я. Схватил портфель и прижал его к сердцу.
Машина дала пронзительный сигнал – и мы помчались.
- Тебе удобно? – спросила санитарка. Голос ее показался мне очень знакомым. Я поднял глаза – и увидел… кондукторшу из моего персонального троллейбуса. Да, да, это была она! Только без сумки с билетами, а с белой косынкой и красным крестом на голове.
- Вы-ы?.. – изумленно произнес я.
- Узнал, родимый?
- И кондукторша, и санитарка?..
- Что поделаешь: у нас в Стране Вечных Каникул было большое сокращение штатов. За неимением каникуляров… теперь совмещаем профессии.
Сквозь маленькое окошко над головой я узнал затылок того самого водителя, который всегда крутил огромную баранку в кабине моего персонального троллейбуса. И он, значит, тоже обслуживал «Скорую помощь» по совместительству.
Тем же самым ласковым голосом, каким она предлагала мне прогуливаться по троллейбусу с места на место, санитарка сказала:
- Может быть, неудобно лежать на спине? Можешь перевернуться на бок. Чувствуй себя как дома.
- А куда вы меня… сейчас? – спросил я тихо.
- В медицинское учреждение. Тебя там подлечат немного… Да вот и приехали!
Дверь распахнулась, и я увидел, что мы прибыли в… Докмераб.
- Но ведь это… - проговорил я.
- Дом культуры медицинских работников, - перебила санитарка. – Медицинское учреждение! Здесь тебе окажут необходимую помощь.
Подбежал дядя Гоша. Они с санитаркой схватились за ручки носилок. И внесли меня в Столицу Вечных Каникул, словно какого-нибудь восточного владыку или повелителя.
Как только мы миновали входную дверь, дядя Гоша спросил:
- Ты хочешь, чтобы тебя теперь все время носили на руках… или, прости, на носилках? Если хочешь, пожалуйста!
- Нет! Не хочу. Ни в коем случае!..
Я спрыгнул на пол.
- Желание каникуляра для нас – закон, - провозгласил дядя Гоша. И санитарка с носилками тут же исчезла.
- Наконец-то ты прибыл, - сказал дядя Гоша, хотя час был очень ранний. – Дед Мороз уже здесь и с нетерпением ждет тебя.
Все ясно: узнал о моем неудавшемся побеге. И пусть знает. Я этого скрывать не буду! С такими мыслями я переступил порог вестибюля.
Дед Мороз курил возле гардероба.
- Видишь, нервничает! – шепотом объяснил дядя Гоша. – А ведь ему курить пожарная охрана запрещает: он весь огнеопасный – усы, борода!
Я еще никогда до той поры не видел курящих и нервничающих Дедов Морозов. И поэтому изумленно остановился возле дверей.
А волшебник выбросил папиросу в урну и, забыв о своей обычной степенной неторопливости, прямо-таки бегом направился ко мне, подхватив полы роскошной красной шубы, расшитой золотом и серебром.
- Ты здесь? Вот и прекрасно. Значит, можно начинать? «Идет к нам, дети, Новый год!»
Этими словами он каждый день начинал представление, хоть на дворе уже была середина февраля!
Я остановил Деда Мороза:
- Не хочу больше встречать Новый год в феврале!
- Что? Что? – изумился он. – А зачем этот портфель? Ты решил теперь носить призы и подарки в портфеле? Боюсь, они там помнуться. Принеси лучше завтра авоську.
- Завтра я сюда не приду…
- Не придешь?
- Выпишите меня, пожалуйста, из Страны Вечных Каникул!
Я протянул Деду Морозу пригласительный билет с постоянной пропиской.
- Везде трудней прописаться, чем выписаться, - сказал Дед Мороз. – А у нас, в Стране Вечных Каникул, наоборот: выписаться гораздо трудней.
- Почему? – испугался я. Почему трудно меня выписать?
- А ты о нас подумал? Мы же все останемся без работы до следующих зимних каникул!
- Почему?
- Потому что придется закрыть Страну Вечных Каникул. Ты же у нас единственный каникуляр! Мы должны тебя беречь и лелеять!
И правда, в каждой стране ведь должно же быть хоть какое-нибудь население. Ну, хотя бы состоящее из одного человека! Я понимал это. И все же решительно произнес:
- И закрывайте ее! Кому она нужна! А ты, дедушка, вполне можешь уйти на пенсию. И в дни зимних каникул работать… на общественных началах. Так многие пенсионеры делают. Я их теперь хорошо знаю. Подружился!
- Понимаю…
- Так вы меня отпускаете?
- Что ж поделаешь… Напиши заявление: «Прошу выписать…» и так далее, - деловито сказал Дед Мороз. – Я сбоку поставлю резолюцию. И пойдешь к Снегурочке: она у нас ведает вопросами прописки и выписки.
Я достал из портфеля новенькую тетрадку. Но мне жаль было вырывать из нее чистый лист. Тогда я вынул из середины розовую промокашку, написал на ней заявление чернильным карандашом и протянул Деду Морозу. Он послюнявил немного кончик моего карандаша и вывел в левом углу лиловую резолюцию: «Из каникуляров отчислить. Страну Вечных Каникул закрыть! Дед Мороз».
- Отдай Снегурочке: она все оформит.
Он уже готов был уйти, но тут я вспомнил:
- А оправдательная справка? Меня же не пустят в школу. Раньше, если я пропускал занятия, мне давала справку мама. Или выписывал доктор.
- Снегурочка все оформит, - сказал Дед Мороз.
Я пошел к Снегурочке. Верней, она сама катила мне навстречу на серебристых роликах. Я протянул ей промокашку с резолюцией Деда Мороза.
- А пригласительный билет? – спросила Снегурочка.
Я протянул ей билет. Снегурочка положила его на одну ладошку, накрыла другой, потом потерла ладошку о ладошку – и отдала мне. Но это уже был не билет, а справка о том, что я «в течение полутора месяцев проходил курс лечения в медицинском учреждении». Внизу стояла подпись: «Врач Елкина-Палкина».
- Сегодня у нас день закрытия! – громко в рупор объявила Снегурочка. – Закрывается Страна Вечных Каникул, закрывается ее столица Докмераб, закрывается «Стол заказов»!
Когда я вышел на улицу, дощечки со словом «Ремонт» над входом не было…
«На дне закрытия я уже сегодня побывал. Может быть, успею еще и на день открытия!» С этой мыслью я помчался по тротуару, размахивая портфелем.
*
Немало прошло времени с тех пор. И вот вчера в нашей квартире раздались три торопливых, словно догоняющих друг друга, звонка. Я побежал открывать дверь так стремительно, как бегал, услышав эти звонки, раньше, много-много лет назад. Соседка изумленно протерла глаза: ей показалось на миг, что она, вместе со мной, вернулась в ту далекую пору.
Конец
