Об истории Большой и истории Малой
Сергей Голицин
Рис. Ю. Карповой
Есть история, которую можно назвать Большой. Ее изучают в школе и на уроках.
Есть история Малая, о какой редко прочтешь в книгах. Это история родной деревни, родного села. Где можно узнать о событиях истории Малой?
Однажды я встретил человека, который записывал историю села Любец Владимирской области. Вот о нем я и хочу вам рассказать.
...Вскоре после войны приехал в Любец один пенсионер, бывший военный. В старой книге он прочел предание о том, как село было основано. Некоторые подлинные документы, где упоминается о Любце, пенсионеру удалось разыскать в подшивках дореволюционных владимирских газет. И еще он не ленился распрашивать старожилов: что да как в стародавние времена было. А старожилы много чего знают.
В те времена, когда не ведали об электричестве, кино, телевизоре и в долгие зимние вечера делать было нечего, собирались в самую просторную избу ребятишки - нынешние старожилы. Собирались они слушать рассказы своих дедов и бабок о старом да бывалочном. Много ребят набивалось в избу: какие на лавках устраивались, какие на полу. Тишина стояла, за окном ветер завывал в снежных сугробах, лучина в светце горела и потрескивала. А дед или бабка рассказывали то, что сами в детстве слышали от своих дедов и бабок. Грамоту в те времена почти никто не знал, книг не читали, вот потому-то и слушали ребята рассказы и сказки затаив дыхание.
Вилась и не обрывалась веревочка древних преданий за сто, двести и большее число лет... Сейчас, в наши времена, рассказчиков все меньше и меньше остается: телевизор и кино заменять их стали. Но если разговорить старожилов, много они вспомнить могут о том, что от бабок слышали.
Так стал пенсионер краеведом и составил историю села.
Он узнал, что в одиннадцатом веке начали переселяться на Оку и Волгу жители Приднепровья. Переселялись они и на притоки Оки - Москву-реку и Клязьму. На юге, в степных плодородных землях, кочевники-половцы не давали мирным жителям покоя: наскакивали внезапно, защищенные дубовыми стенами города обходили, а деревни жгли, людей грабили, случалось, уводили в плен, убивали. Совершив злое дело, мчались дальше и, опасаясь преследований русских всадников, скрывались в бескрайних степях...
Называли переселенцы новые села прежними, милыми сердцу именами. Вот почему на Клязьме поднялось село Любец, названное по имени древнего города Любеча на Днепре. Такова догадка старого пенсионера.
О дальнейшей истории села он мог только предполагать. Наверное, во время нашествия Батыя оно было сожжено, а жители его - какие успели скрыться, какие погибли, а иные молодцы ушли в партизаны. Они крались по следам татарских полчищ, убивали отставших врагов. Позднее любечане сражались в рядах русского воинства на Куликовом поле. Но нигде в летописях о Любце не упоминается: немного там жило народу, таких малолюдных сел было на Руси без числа.
Первая грамота о Любце на Клязьме-реке относится к 1462 году. Это указ великого московского князя Ивана III о том, чтобы доходы "Успенского, что на Любецком рожку (то есть на горе, над излучиной реки. - С. Г.) монастыря" должны идти в его "государев двор". "Значит, в Любце был монастырь, основанный когда-то раньше, - пометил в своих записях краевед, - а когда именно - неизвестно".
Он подолгу сидел в библиотеках и в старых книгах разыскал, что в 1693 году вместо пришедшей в ветхость деревянной церкви была построена ныне существующая - каменная.
Когда краевед поселился в Любце, эта беспризорная, заброшенная церковь медленно погибала. Озорные школьники писали на ее стенах разные слова, жадные взрослые, услышав легенду, что якобы рядом с церковью зарыт клад, из лета в лето перекапывали двор вокруг храма. А кто-то, догадливый, даже плиты в полу церкви выворотил. Стал краевед хлопотать, писать письма. А в один прекрасный день явились в Любец реставраторы.
Теперь церковь, подновленная, побеленная, выделяется на темном фоне леса. Она стоит не на самой горке, а ниже по склону. Издали, с поймы противоположного берега Клязьмы, ее видят охотники, и она служит им маяком.
До самой революции бедно жилось в Любце. Низкие, крытые соломой избы выстроились в два ряда. В статистическом справочнике краевед вычитал, что в 1905 году их было всего двадцать четыре. А старожилы рассказывают, что землицы тогда у них было мало, своего хлеба не хватало, и они из ближних кменоломен везли камень-известняк во Владимир, Иваново, Шую, Суздаль, за зиму по семь поездок делали - таков был их подсобный промысел. И в школу, в соседнюю деревню, ходили не все мальчики, а девочки совсем не ходили, они по хозяйству помогали. Скучно и страшно жилось в Любце: сугробы наметало по самые крыши, волки бродили вокруг деревни.
А после революции государство отдало любечанам заливные луга на другой стороне Клязьмы: по сто колен накашивали жители сена, скотины у них прибавилось. И стали они один за другим строить да не избы, а дома на каменных фундаментах ставили, серебристой дранкой крыли, по оконным наличникам, крылечкам, под крышами пускали кружевную затейливую резьбу. И стало домов тридцать один.
Образовался в Любце колхоз, передовым в районе считался. Но грянула война, пошли любечане Родину защищать, трое сложили свои головы, десятеро вернулись, а какие в город жить подались. Те, кто в село вернулся, взялись за топоры и долота, стали свои дома украшать еще затейливее. Они обшивали стены тонким дощечками, дранку на крышах заменяли железом и красили стены, крыши, резьбу в разные цвета.
А потом молодежь стала переселяться в город: там заработки выше да жизнь веселее. А старики один за другим умирали. Опустевшие дома покупали горожане, все больше художники. Облюбовали они село - уж очень оно красиво стояло. Девять художников поселилось здесь. И, конечно, писали они здешние пейзажи и на выставках в соседних городах - Коврове, Владимире - выставляли, даже в самой Москве.
К старому краеведу приходили ребята из близлежащих пионерских лагерей.
Приходили они часто, помогали краеведу в огороде, дрова складывали, воды приносили из колодца. А потом рассаживал ребят на лужайке краевед и затевал свой рассказ:
- Вот вы любите наряжаться во все красивое. Так и хозяева здешних домов хотят, чтобы их жилищами любовались...
И вел гостей по сельской улице, показывал один, другой, третий дом, объяснял, как какая резьба называется, доводил ребят до своего излюбленного пригорка, откуда хорошо смотрелась церковь, и говорил:
- Взгляните, как она красива, как стройна. Триста лет назад возвел ее безвестный мастер, выходец из народа...
Дорогие ребята, читатели "Пионера"! Ищите таких людей, увлеченных историей родного края. Их много, они есть. Часто это учителя сельской школы или бывшие учителя, пенсионеры. Порой они слывут чудаками. В газетах о них не пишут и, случается, даже в ближайших городах о них и не слыхивали... Но такие люди помогут вам узнать историю Малую, которая нужна каждому человеку, которая у каждого должна жить в душе.
Опубл. в журнале "Пионер"
1987 год.
Рис. Ю. Карповой
Есть история, которую можно назвать Большой. Ее изучают в школе и на уроках.
Есть история Малая, о какой редко прочтешь в книгах. Это история родной деревни, родного села. Где можно узнать о событиях истории Малой?
Однажды я встретил человека, который записывал историю села Любец Владимирской области. Вот о нем я и хочу вам рассказать.
...Вскоре после войны приехал в Любец один пенсионер, бывший военный. В старой книге он прочел предание о том, как село было основано. Некоторые подлинные документы, где упоминается о Любце, пенсионеру удалось разыскать в подшивках дореволюционных владимирских газет. И еще он не ленился распрашивать старожилов: что да как в стародавние времена было. А старожилы много чего знают.
В те времена, когда не ведали об электричестве, кино, телевизоре и в долгие зимние вечера делать было нечего, собирались в самую просторную избу ребятишки - нынешние старожилы. Собирались они слушать рассказы своих дедов и бабок о старом да бывалочном. Много ребят набивалось в избу: какие на лавках устраивались, какие на полу. Тишина стояла, за окном ветер завывал в снежных сугробах, лучина в светце горела и потрескивала. А дед или бабка рассказывали то, что сами в детстве слышали от своих дедов и бабок. Грамоту в те времена почти никто не знал, книг не читали, вот потому-то и слушали ребята рассказы и сказки затаив дыхание.
Вилась и не обрывалась веревочка древних преданий за сто, двести и большее число лет... Сейчас, в наши времена, рассказчиков все меньше и меньше остается: телевизор и кино заменять их стали. Но если разговорить старожилов, много они вспомнить могут о том, что от бабок слышали.
Так стал пенсионер краеведом и составил историю села.
Он узнал, что в одиннадцатом веке начали переселяться на Оку и Волгу жители Приднепровья. Переселялись они и на притоки Оки - Москву-реку и Клязьму. На юге, в степных плодородных землях, кочевники-половцы не давали мирным жителям покоя: наскакивали внезапно, защищенные дубовыми стенами города обходили, а деревни жгли, людей грабили, случалось, уводили в плен, убивали. Совершив злое дело, мчались дальше и, опасаясь преследований русских всадников, скрывались в бескрайних степях...
Называли переселенцы новые села прежними, милыми сердцу именами. Вот почему на Клязьме поднялось село Любец, названное по имени древнего города Любеча на Днепре. Такова догадка старого пенсионера.
О дальнейшей истории села он мог только предполагать. Наверное, во время нашествия Батыя оно было сожжено, а жители его - какие успели скрыться, какие погибли, а иные молодцы ушли в партизаны. Они крались по следам татарских полчищ, убивали отставших врагов. Позднее любечане сражались в рядах русского воинства на Куликовом поле. Но нигде в летописях о Любце не упоминается: немного там жило народу, таких малолюдных сел было на Руси без числа.
Первая грамота о Любце на Клязьме-реке относится к 1462 году. Это указ великого московского князя Ивана III о том, чтобы доходы "Успенского, что на Любецком рожку (то есть на горе, над излучиной реки. - С. Г.) монастыря" должны идти в его "государев двор". "Значит, в Любце был монастырь, основанный когда-то раньше, - пометил в своих записях краевед, - а когда именно - неизвестно".
Он подолгу сидел в библиотеках и в старых книгах разыскал, что в 1693 году вместо пришедшей в ветхость деревянной церкви была построена ныне существующая - каменная.
Когда краевед поселился в Любце, эта беспризорная, заброшенная церковь медленно погибала. Озорные школьники писали на ее стенах разные слова, жадные взрослые, услышав легенду, что якобы рядом с церковью зарыт клад, из лета в лето перекапывали двор вокруг храма. А кто-то, догадливый, даже плиты в полу церкви выворотил. Стал краевед хлопотать, писать письма. А в один прекрасный день явились в Любец реставраторы.
Теперь церковь, подновленная, побеленная, выделяется на темном фоне леса. Она стоит не на самой горке, а ниже по склону. Издали, с поймы противоположного берега Клязьмы, ее видят охотники, и она служит им маяком.
До самой революции бедно жилось в Любце. Низкие, крытые соломой избы выстроились в два ряда. В статистическом справочнике краевед вычитал, что в 1905 году их было всего двадцать четыре. А старожилы рассказывают, что землицы тогда у них было мало, своего хлеба не хватало, и они из ближних кменоломен везли камень-известняк во Владимир, Иваново, Шую, Суздаль, за зиму по семь поездок делали - таков был их подсобный промысел. И в школу, в соседнюю деревню, ходили не все мальчики, а девочки совсем не ходили, они по хозяйству помогали. Скучно и страшно жилось в Любце: сугробы наметало по самые крыши, волки бродили вокруг деревни.
А после революции государство отдало любечанам заливные луга на другой стороне Клязьмы: по сто колен накашивали жители сена, скотины у них прибавилось. И стали они один за другим строить да не избы, а дома на каменных фундаментах ставили, серебристой дранкой крыли, по оконным наличникам, крылечкам, под крышами пускали кружевную затейливую резьбу. И стало домов тридцать один.
Образовался в Любце колхоз, передовым в районе считался. Но грянула война, пошли любечане Родину защищать, трое сложили свои головы, десятеро вернулись, а какие в город жить подались. Те, кто в село вернулся, взялись за топоры и долота, стали свои дома украшать еще затейливее. Они обшивали стены тонким дощечками, дранку на крышах заменяли железом и красили стены, крыши, резьбу в разные цвета.
А потом молодежь стала переселяться в город: там заработки выше да жизнь веселее. А старики один за другим умирали. Опустевшие дома покупали горожане, все больше художники. Облюбовали они село - уж очень оно красиво стояло. Девять художников поселилось здесь. И, конечно, писали они здешние пейзажи и на выставках в соседних городах - Коврове, Владимире - выставляли, даже в самой Москве.
К старому краеведу приходили ребята из близлежащих пионерских лагерей.
Приходили они часто, помогали краеведу в огороде, дрова складывали, воды приносили из колодца. А потом рассаживал ребят на лужайке краевед и затевал свой рассказ:
- Вот вы любите наряжаться во все красивое. Так и хозяева здешних домов хотят, чтобы их жилищами любовались...
И вел гостей по сельской улице, показывал один, другой, третий дом, объяснял, как какая резьба называется, доводил ребят до своего излюбленного пригорка, откуда хорошо смотрелась церковь, и говорил:
- Взгляните, как она красива, как стройна. Триста лет назад возвел ее безвестный мастер, выходец из народа...
Дорогие ребята, читатели "Пионера"! Ищите таких людей, увлеченных историей родного края. Их много, они есть. Часто это учителя сельской школы или бывшие учителя, пенсионеры. Порой они слывут чудаками. В газетах о них не пишут и, случается, даже в ближайших городах о них и не слыхивали... Но такие люди помогут вам узнать историю Малую, которая нужна каждому человеку, которая у каждого должна жить в душе.
Опубл. в журнале "Пионер"
1987 год.
________________________
