Великий Малыш (4)

   В АПТЕКЕ

   Из подробной инструкции Ренальдо следовало: во-первых, сразу в аптеку не входить. Некоторое время понаблюдать, не околачиваются ли поблизости полицейские или какие-нибудь подозрительные типы. Во-вторых, дождаться момента, когда в аптеке не будет покупателей, и только тогда войти. В-третьих, уходить из аптеки быстро, но без лишней суеты.
   На задание Луис взял Четагу и Виалеса. Если бы задание было опасным, пошел бы один. Не стал бы рисковать друзьями. Но со слов Ренальдо выходило, что опасаться за жизнь нет причины. Все же перед тем, как отправиться на авениду Президента, Луис на всякий случай предупредил друзей, повторяя слова Ренальдо: быть бдительными, не суетиться, не выказывать волнения. Вообще изображать беззаботных мальчишек, не знающих, как убить время.

   - А вдруг тебя схватят? - спросил Виалес.
   - Не схватят, - ответил Луис. Ему не хотелось открывать маленький секрет, почему охранке не с руки арестовывать Луиса. На правах вожака он все же хотел знать больше, чем рядовые бойцы.
   - Ну, а если... - не унимался дотошный Хосе.
   - Если, если! - передразнил Луис. - Если схватят, то спасать меня будете - для чего же я вас беру с собой! Как хотите, так и спасайте. Вы мое прикрытие!
   Четага и Виалес переглянулись. Непонятно было, в шутку ли, всерьез ли вспылил Луис.

   Не доходя метров сорок до аптеки, остановились и держали совет. Решили сделать так: Виалес займет пост у коммерческого банка, что наискосок от аптеки, будет прохаживаться возле лотка с мороженым. Четага подойдет к самой аптеке и, вышагивая взад-вперед, станет посматривать в единственную аптечную витрину. У аптеки какой-то мужчина торгует сладостями, так что можно постоять и возле его тележки. А мальчишка, глазеющий на сладости, не вызовет подозрений ни у полицейских, ни у шпиков, если таковые окажутся поблизости. Однако что должен делать каждый из них в случае опасности, Луис не объяснил.
   Отправив Хосе и Хуана на свои места, Луис не спеша, что далось ему с трудом, прошелся по авениде мимо аптеки. Как же его подмывало заглянуть в витрину! А то и сразу шагнуть к прилавку продавца. Но мысли эти крепко связывала инструкция Ренальдо.

   Заметив Четагу, рассматривающего огромный щит с портретом президента Сомосы, Луис улыбнулся. Вид у Четаги был все же не скучающего, бесцельно слоняющегося бездельника. Вон как настороженно косится на дверь, будто вот-вот оттуда понесут мешки с деньгами.
   Дождавшись, когда очередной покупатель покинет аптеку, Луис заглянул в витрину. Убедившись, что никого нет, быстро направился к двери.
   Прозвенел дверной колокольчик. Тотчас из-за ширмы к прилавку выпорхнул молодой, гладко выбритый мужчина в белом халате, с набриолиненными волосами, улыбчивый и подвижный. Едва взглянул на Луиса, и лицо его изменилось. От улыбки и следа не осталось. Лицо стало жестким и надменным.

   Но не столько встревожили Луиса изменения в лице продавца, сколько сидевший в углу под огромным фикусом парень спортивного вида в поношенных джинсах. С улицы его не было видно.
   Парень-крепыш листал потрепанную книгу лекарственных трав и, казалось, не обращал ни малейшего внимания на Луиса.
   

Луис растерялся. Два противоречивых чувства боролись в нем: немедленно уйти, сообразуясь с инструкцией Ренальдо, или все-таки назвать пароль.
   - Чего тебе? - сердито спросил продавец.
   Луис вздрогнул и бессознательно шагнул к прилавку, тотчас позабыв об инструкции. После он не раз будет размышлять, почему все-таки пошел к продавцу. Но так и не найдет объяснения.
   - У вас есть персиковое масло нынешнего урожая? - сказал Луис тихо, так, чтобы не услышал парень под фикусом.
   Продавец смешался, испуганно взглянул в угол, где сидел крепыш, шепнул:
   - К сожалению, продали последнюю упаковку. Однако есть масло прошлогоднего урожая...

   После этого продавец замялся, стал бесцельно перебирать какие-то рецепты.
   - Где же оно? - нетерпеливо спросил Луис.
   - Вот, вот, пожалуйста... - Продавец выложил на прилавок пакет и снова покосился на парня под фикусом.
   Луис взял пакет, повернулся, чтобы выйти из аптеки. Но в дверях стоял... усатый шпик!
   Луис почувствовал, как ладони сразу сделались потными, а ноги будто одеревенели.
   Парень под фикусом между тем отложил книгу, поднялся со стула и полез в карман.
   - Тихо, малыш! Без шума! - сказал спокойно, даже вроде устало. Вынул из кармана наручники и шагнул к Луису, на ходу бросив: - Гомес, срочно фоторепортера сюда!
   Все дальнейшее было как во сне.

   Крепыш схватил Луиса за руки и ловко накинул наручники. Луис рванулся и... выдернул руки из "хомутов"! Зажимы у наручников оказались велики для худенького запястья Луиса. Не предусмотрело правительство Сомосы специальных наручников для детей.
   Крепыш опешил.
   - Вяжите ему руки ремнем! - закричал продавец.
   Крепыш ослабил свои объятия, выдергивая ремень из джинсов, и тут страшный грохт разбитого стекла и крик "Держите его!" буквально оглушили всех. В тот же миг Луис увидел катящийся по полу корпус ручной гранаты... Не раздумывая, он впился зубами в кисть крепыша и рванулся к разбитой витрине. Мгновение, другое... и он оказался на улице.

 
ПРИКРЫТИЕ

   Главным участником спасения Луиса стал Четага.
   Когда Луис вошел в аптеку, Четага постоял возле тележки со сладостями и понял, что лучшего места для наблюдения, чем возле нищего под кустом малинче, не пожелаешь. Поэтому он сместился к нищему, который, впрочем, выказал недовольство непрошенным соседом. Однако, получив от какой-то монашенки медяк, успокоился и с прежним усердием принялся раскачиваться над шляпой, гнусавя что-то себе под нос.
   В аптеке все было спокойно до тех пор, пока туда не вошел... усатый! Тот самый, которого Четага чуть не сбил с ног в университете. Увидев шпика, Четага бросился к Виалесу. Ноги как-то сами против воли понесли.
   - Там шпик, Профессор! - воскликнул Четага, едва добежав до Хосе. - В аптеке... А в аптеке Луис!

Виалес растерянно огляделся, сдернув с носа очки.
   - Мы же прикрытие! Луис там, а мы, выходит, от аптеки подальше!.. А ну бежим к нему...
   Когда они подскочили к аптечной витрине, Луису уже накидывали наручники.
   - Бей стекло! Бросай свою гранату! - отчаянно зашептал Хосе.
   Четага, отдав себя во власть Виалеса, выхватил из-за пазухи корпус ручной гранаты и со всей силы швырнул в стекло. В тот же миг они метнулись в разные стороны.

   Виалес заметил, как мирно дремавший торговец сладостями вдруг встрепенулся и ринулся за Четагой. Но вот сквозь разбитое окно выскочил Луис, и торговец бросился в погоню за ним. Несколько поодаль бежали усатый шпик и какой-то толстяк в соломенной шляпе и с фотоаппаратом на груди - он вынырнул из старенького "шевроле", притормозившего у аптеки.
   Не зная, как помочь Луису, но чувствуя, что не в силах просто созерцать эту погоню, Хосе ловко выхватил у пробегавшего мимо разносчика газет номер "Ла Пренсы" и устремился навстречу преследователям. Размахивая газетой, он завопил во весь голос:
   - Сомосу убили! Сомосу убили! Убили президента Сомосу!
   Люди, шагавшие до сих пор спокойно и деловито, будто по команде ринулись к Виалесу. Разбухающая на глазах толпа покатилась навстречу шпикам...

 
МЕЧТА

   К своему потайному месту Луис и Хосе прибежали, предварительно поплутав по городу. На случай слежки. Хуан же, как опрометью ринулся от аптеки прямиком к развалинам, так только здесь, у пекарни, и перевел дух.
   Некоторое время все сидели как-то сосредоточенно молча. Будто готовились к следующему броску. Будто вот-вот покажутся шпики и придется уносить ноги. А потому стоило кое о чем поразмышлять. Куда, например, податься? И что с ними будет в конце концов?
   Но шпики не показывались, сколько бы Луис ни обшаривал глазами пустырь перед пекарней. Удостоверившись в безопасности, он повалился на спину, вытянулся во весь рост прямо на горячей щебенке. Страшная усталость сковала руки, ноги, грудь... Не хотелось ни двигаться, ни  думать. Хотелось смотреть в бесконечную даль неба и любоваться безмолвной, загадочной голубизной.

   Хосе снял очки, дыхнул на стекла и стал протирать их майкой.
   - Чуть не потерял свои гляделки... - Из горла у него вырвался хрип, похожий на воронье карканье.
   Луис и Хуан удивленно посмотрели на Виалеса.
   Хосе откашлялся.
   - Охрип! - сказал. И сколько бы потом ни откашливался, прежний, привычный голос не возвращался.
   Глядя, как Хосе тщетно прочищает горло, Луис рассмеялся. Его поддержал Хуан. А вот и сам Виалес прыснул в кулак. И напало на них такое веселье, что у Четаги от смеха даже слезы накатились на глаза. И чем больше они смеялись, тем сильнее чувствовали какое-то облегчение, какую-то легкость в себе. Вот и силы вроде прибавились, а от недавнего страха не осталось и следа. И все вокруг показалось таким замечательным, таким милым и родным, и каждый из них показался таким милым и родным друг другу, что от переполнившей их радости захотелось, смеяться, петь, визжать... Вообще делать всякие глупости, какие творят мальчишки в хорошем настроении.

   - А здорово я вмазал по витрине! - глотая смех, выпалил Четага. - Ка-ак дал! А она ка-ак бабахнет! И на мелкие осколочки! И в разные стороны... - На скуластом лице Четаги было такое умиление, будто он тысячу кордоб  на дороге нашел.
   Луис приподнялся с кучи щебенки. Острая боль пронзила локоть левой руки. Рука, на удивление, припухла.
   Левую руку ему особенно старательно выкручивал агент-крепыш. Поначалу в горячке побега Луис не почувствовал боли. А теперь вот понял, что не зря агент старался.
   Все же Луис решил не подавать вида, что повредил руку.
   - А торговец-то гад! - не унимался Четага. - Сонный такой сидел. А как я гранату швырнул, он сразу ко мне! А тут Луис!.. Ну, он к нему...  Потеха!.. Торговец тоже шпиком был... Они потом за тобой, Хосе, рванули... И толпа...
   - Я в толпе чуть очки не потерял... - просипел Виалес. - В одной руке очки, в другой газета. И люди со всех сторон... Никакой больше конспирации! В очках всегда буду! - Хосе с вызовом посмотрел на Луиса.

   Но Луис промолчал. Он думал о своем. О том, в частности, почему агенты охранки решили все-таки его арестовать. Да еще сфотографировать - не зря же усатый побежал за фотографом. Ренальдл, выходит, ошибался? Что-то не предусмотрел?.. И почему усатый шпик все чаще появляется на пути Луиса?
   Хуан нарвал травы, сделал себе подстилку. Потом сдернул майку и повязал ее вокруг головы. Проделав все это, он лег на спину и вперился глазами в небо.
   - Луис, а ты кем бы хотел стать? - спросил вдруг Четага.
   - Офицером.
   - Офицером? - удивился Четага. - А я думал, художником. Ты же здорово рисуешь!..
   - Есть дела поважнее, чем рисование, - серьезно сказал Луис. - Мне товарищ Ренальдо говорил, что, даже когда сбросят Коротышку, сандинистам долго еще  придется держать в руках оружие. И еще он говорил: вместо сомосовской армии убийц и грабителей у нас будет народная, революционная армия!
   - А я буду моряком, - заявил Четага так, будто его долго уговаривали, и он наконец согласился. - Буду плавать на кораблях по всем океанам! Кра-асивая жизнь!
   - А я пойду учиться на агронома. Как мой дядя, буду агрономом, - пропыхтел Виалес.

   Вопрос, кем быть после победы революции, взбудоражил мысли. Вообще-то для Луиса вопрос этот давно решенный. Вот только долго ждать, когда мечта сбудется... Но самое главное - сбросить бы поскорее Сомосу. Тогда все будет хорошо. Тогда все пойдет гладко, без задержки. Сначала Луис закончит школу, потом - военное училище. Ему присвоят офицерское звание и назначат командиром в какой-нибудь гарнизон. Ему дадут офицерскую форму с погонами и портупеей. И конечно же, личное оружие...
   Луис поморщился. Поврежденная рука все чаще напоминала о себе. Сейчас бы сунуть ее под струю холодной воды! Сколько у него было ушибов, сколько всяких синяков и вывихов...  И спасала холодная вода!
   Мысль о холодной воде вытеснила скоро все иные мысли. С этой мыслью он встретил сумерки.
   Наскоро попрощавшись с друзьями, Луис во весь дух помчался домой, провожаемый недоуменными взглядами Четаги и Виалеса: их вожак против обыкновения покидал развалины пекарни первым.   

 
УВЕДОМЛЯЮ ОБ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ ОПАСНОСТИ...

Луис Альфонсо Веласкес.
Антигосударственная деятельность.
   Март - апрель 1979 года. Распространял клеветнические листовки у кафедрального собора, в районах Альтамиро и Дон Боско... Подозревается в нападении на военный патруль 2-го пехотного батальона в Типитапе 12.03.79...  Неоднократно замечен в сборе порожних бутылок, которые, вероятно, передает террористам для изготовления самодельных гранат...

20.04.79

   Настоящим уведомляю об исключительной опасности агента террористов Луиса Альфонсо Веласкеса 1969 года рождения, проживающего  в Манагуа. Все попытки пресечь или изобличить преступника не дали результата. Прошу Ваших санкций в соответствии с объявленным в стране чрезвычайным положением.


   Апрельское солнце неистово сушит землю.
   Кусты жимолости и акаций почернели и потрескивают, будто вот-вот займутся огнем.
   Трава пожелтела. Налет красной пыли делает ее похожей на какую-то неземную оранжевую траву.
   Пронзительно верещат цикады. День ото дня их голос суматошнее, будто конец света грядет.
   Луис прислушивается к этому однообразному треску за окном, улыбается. Не конец света грядет, а дождливый сезон в свои права вступить собирается. Верная примета! По ночам уже доносятся отдаленные раскаты грома. Скоро сюда придут ливни. И тогда все вокруг зазеленеет и зацветет. Земля превратится в благоухающий цветник. В такой, какой он видел у хозяйки этого особняка, куда пришел с матерью... А вот и сама хозяйка, легка на помине. Толстая. Важная. В красивом шелковом халате. С веером в руке.

   - Доброе утро, сеньора! Как ваша голова, не болит? Вчера, помнится, вы жаловались на голову. Но сегодня, слава богу, выглядите замечательно, сеньора!
   Луис удивленно глядит на мать: полчаса, как они драят полы и чистят мебель в гостиной, и мать ни звука. А тут вдруг...
   - Ты не одна, донья Валентина?.. - Толстая сеньора прошлась по гостиной, провела пальцем по подоконнику. Не найдя там пыли, вскинула брови. Не то обрадовалась, не то обиделась. - Какой славный у тебя помощник! Твой сын?
   - Младшенький. Луис.
   - А почему он не в школе?
   - Ходил, сеньора, ходил в школу. И учителя хвалили. Говорили, что смышленый. Математика ему легко давалась. И рисует хорошо. - Валентина огорченно развела руками. - Да вы же знаете, сколько денег на них, сорванцов, тдет... А достаток наш известно какой... Вот и решили, пока Луис будет мне да отцу помогать, до лучших времен...
   Хозяйка особняка небрежно обмахнула лицо веером, прищурилась.
   - До каких времен?
   Луис заметил, как мать сразу смутилась и в волнении стала теребить тряпку, которой только что вытирала пыль с подоконника.
   - Сыну моему... другому... Роберто обещали хорошую работу... Вот тогда, может, полегче будет...
   - И мне обещали работу, сеньора! - затараторил Луис, угадывая, что толстая сеньора не очень-то поверила матери. - Замечательную работу! Я давно мечтал о такой, сеньора! Знаете, меня обещали взять помощником механика в автомастерскую. У меня будут свои деньги. Я даже смогу кое-что откладывать. Хозяин мастерской сказал, что если хорошо работать, то можно скопить на велосипед!..
   - Не слушайте его! - улыбнулась Валентина. - Обещать-то могут сколько угодно, да навряд ли возьмут. Какой из него работник! Вон сегодня опять рука разболелась. Видите, как вздулась?
   Испуг тенью скользнул по лицу хозяйки особняка, забился в складках губ.
   - А это не заразно?
   - Что вы, сеньора! - успокоила Валентина. Разговаривая с хозяйкой, она ни на минуту не прекращала работу. Переставляла с места на место стулья, двигала стол, перекладывала всякие безделушки, ловко обмахивая их мягкой фланелью. - Это ушиб у него...
   Толстая сеньора что-то проворчала себе под нос и вышла из гостиной.

   "Странная сеньора" - , подумал Луис. Мать давно уже подрабатывала у нее. И всегда жаловалась, какая строгая хозяйка. А Луису она показалась совсем не строгой. Рассеянной показалась, не в себе. Будто напугал ее кто-то. Она вот разговаривала с матерью, а думала о чем-то своем...  Впрочем, все они, богатеи, встревожены сейчас. Чем лучше дела у повстанцев, тем хуже настроение у дам и господ "Эль Дорадо" *. Хотя и здесь есть хорошие люди, беднякам не гнушаются помочь и сандинистам сочувствуют.
   - Что это за грузовичок крутится здесь?.. - настороженно сказала Валентина, мельком глянув в окно.
   Луис подскочил к матери.
   - "Тойота"-пикап... Наверно, чей-то дом ищет.
   - Странно ищет... - задумчиво проговорила мать, уже более внимательно наблюдая за проползающим мимо пикапом. - То в нашем квартале все утро рыскал, теперь вот в "Эль Дорадо"... А когда мы шли сюда, дважды нас обогнал...
   Луис пожал плечами.
   - Разве этот пикап?
   - Кузов приметный. Старый, весь в ржавчине... а номера новенькие. Будто только-только намалевали...
   Луис ничего на это не сказал. Он и сам давно приметил пикап, только вида не подавал.
   Чтобы отвлечь мать от гнетущих мыслей, Луис обнял ее за плечи, отстранил от окна.
   - Что тебе дался этот пикап?! Расскажи лучше, о чем вы вчера говорили с доном Армандо?
   Мать испуганно поглядела на дверь, сердито зашептала:
   - Ты же знаешь, дон Армандо передавал привет от Роберто, Жив-здоров наш Роберто, воюет. В Сан-Мигеле он...
   Дон Армандо, одинокий старик, жил по соседству с Веласкесами. Неделю назад он ездил к родственникам в деревню Сан-Мигель, что затерялась где-то в сельве на севере. А вчера вернулся и сразу нагрянул к Веласкесам, рассказать о встрече с Роберто. Роберто  уже три месяца  как сражался в партизанском отряде.
   Долго шептались на кухне отец, мать и дон Армандо. Луису удалось подслушать, о чем они говорили. Но он готов был снова слушать о брате.

Бой настенных часов провозгласил полдень.
   - Я, пожалуй, схожу к сеньору Пастильо, - спохватился Луис. - Может, он уже дома?
   - Иди, - согласилась мать. - Не забудь передать ему привет от Роберто. И поблагодарить не забудь, когда доктор смотрит твою руку. Да не утомляй его разговорами: сеньор Пастильо  после ночного дежурства...
   "Что за беда привязалась к руке? - в который раз подумала Валентина. - Уж старые болеют, понятно. Но молодые, да еще такие ветрогоны, как Луис... За что господь в немилости нас держит..."
   С улицы донесся визг тормозов. Эхом раскатился выстрел, другой... Предчувствуя беду, Валентина опрометью бросилась из дома...
   Луис лежал на горячем асфальте, широко раскинув руки. Под ним растекалась лужица крови.
   - Они скрылись, сеньора... - кто-то схватил Валентину за руку, встряхнул. - Из пикапа стреляли, из "тойоты"... Усатый, кажется... А потом пикап наехал на мальчонку...
   Это случилось 29 апреля 1979 года.

   Убийство Луиса Веласкеса потрясло жителей Манагуа. В день похорон тысячи взрослых и детей пришли на траурный митинг к университету. Ни полицейские кордоны, ни шпики, ни фашистские молодчики не смогли запугать людей.
   На митинге подпольщики включили пленку с записями выступлений Луиса. Вновь говорил Великий Малыш. Он призывал к оружию...




   Луис Альфонсо Веласкес не дожил до победы сандинистской революции два с половиной месяца. 19 июля 1979 года рухнула диктатура Сомосы. Рабочие и крестьяне стали хозяевами своей страны.
   Никарагуанский народ свято чтит героев революции. Именем Луиса Альфонсо Веласкеса названа Ассоциация сандинистских детей - массовая детская организация Никарагуа. Его имя носят школа, где он учился, крестьянский кооператив, парк в Манагуа, батальон милисианос - народного ополчения. Посмертно Луису присвоено высшее воинское звание Команданте.

   Наша справка: Революционное правительство Никарагуа навсегда покончило  с несправедливостью. Награбленные Сомосой и его приспешниками богатства возвращены народу. Национализированы предприятия, помещичьи земли передаются крестьянам. Только за первые пять лет народной власти 30 тысяч семей получили земельные наделы. Для детей построено 1500 школ. Число неграмотных сократилось в шесть раз...
   Эти достижения были бы еще значительнее, если бы не тайная война, которую развязали американские империалисты против молодой республики. Ущерб, причиненный экономике Никарагуа в результате этой войны, составил уже более полутора миллиардов долларов. От рук "контрас"  погибло более 20 тысяч никарагуанцев. В целях дальнейшего разжигания войны против Никарагуа  в 1986 году правительство США выделило "контрас"  еще 100 миллионов долларов...

_________________________________________
* "Эль Дорадо" - район в Манагуа, где при Сомосе жили состоятельные никарагуанцы.


   <<<