Я - инспектор манежа 11

Роберт Балановский

в содружестве с писателем Арк.Минчковским

Рисунки Ю.Шабанова

Повесть "Я - инспектор манежа"

(Главы из книги)

В первопрестольной

Так называли Москву.

Нет, это была не та Москва, в которой, быть может, вы живете, или бывали, или знаете по бесчисленным кинофильмам и телевизионным передачам - Москва широких проспектов, просторных площадей, высотных зданий, метро и тысяч машин на гладком асфальте.

То была Москва-матушка. Город степенного купечества и буйной студенческой молодежи, тихих дворянских особнячков и взрывной революционной Красной Пресни.

То была Москва мощенных булыжником узких улочек и горбатых переулков, где где шестиэтажные здания соседствовали с множеством домиков дачного вида с садами и садиками. Вдоль двух бульварных колец бегали тесные трамвайчики. В центре города у Сухаревской башни размещалась грандиозная толкучка. Почти у самых стен красавца Кремля находился сутолочный рынок - Охотный ряд.

В то же время это была Москва Малого и Художественного театров, Третьяковской галереи и университета.

Конечно, мало кто из публики, посещавшей Малый и Большой театры, заглядывал в сад "Аквариум", но все же это была та же Москва.

Нет, мы не провалились на сцене театра в саду "Аквариум". И в Москве нас провожали аплодисментами, и дирекция была с нами вежлива, понимая, что в успехе шедшей программы есть и наша немалая доля.

На площади, которая теперь называется площадью Маяковского, в здании нынешнего Театра сатиры помещался цирк Никитиных. Тогда в нем гастролировала знаменитая труппа японских артистов "Ямадасана".

Уже не говоря о внешнем виде - красоте и тонкости красок японских костюмов, ансамбли эти поражали слаженностью движений. Мне запомнился прекрасно поставленный и так же прекрасно исполненный заключительный аттракцион, носивший типичное для того времени название - "Крест смерти".

Высоко под самым куполом цирка были крест-накрест натянуты два троса, по которым навстречу друг другу плавно двигались и на скрещении расходились в разные стороны десятка два японских канатоходцев. Их необыкновенно красочные костюмы эффектно подсвечивались снизу. Зрелище было столь же чарующим, сколь и захватывающим. Ведь японцы работали без лонжи и без сетки внизу, а значит, каждый должен был быть блестящим мастером хождения по проволоке.

В той же труппе выступали замечательные жонглеры с мячами, позже породившие подражателей во всем мире. Резиновые мячи тогда еще не применялись, и японцы работали с клубками легких ниток. Был, например, такой поразительный трюк. Жонглер кидал в публику размотавшийся клубок, натягивал нитку и по ней пускал волчок, который, вращаясь, пробегал по нитке через весь манеж. Имя этого жонглера было Токашима. После революции, когда труппа "Ямадасана" вернулась на родину, Токашима, как и некоторые другие японские артисты, не захотел покидать Советской республики и еще много лет проработал, выступая в цирках нашей страны...

Привлек мое внимание в Москве в то же время и "смертельный номер", который исполнял артист Александр Децериль.

В саду "Аквариум" устанавливали столб метров в пятнадцать, на вершине его укрепляли кронштейн, на котором висела трапеция. У основания столба выкапывался бассейн глубиной не менее трех метров и заполнялся водой.

Децериль - атлетически сложенный молодой человек с привлекательным лицом - выходил на публику в светлом трико, плотно обтягивающим его гибкую фигуру. На груди у артиста чернело изображение черепа и скрещенных берцовых костей, какие вы можете увидеть на трансформаторных будках с надписью: "Осторожно - смертельно!" Этот знак должен был подчеркивать риск, на который шел исполнитель.

Пока Децериль по веревочной лестнице поднимался на подвешенную вверху трапецию, его ассистент поливал наполненный водой бассейн тонким слоем бензина, а затем поджигал его. Языки пламени взвивались вверх, готовые сжечь столб. Децериль был освещен зловещим красным светом огня - номер исполнялся вечером. На трапеции Децериль всякий раз, как бы не зная, не последний ли это его прыжок, театрально крестился. Потом, сложив руки, под единый вздох собравшихся , кидался вниз головой.

Через несколько секунд он, мокрый и невредимый, уже приветствовал неистовствующую от восторга публику, посылая во все стороны воздушные поцелуи. Ассистент набрасывал на плечи артиста халат, и он пропадал во тьме вечера.

Конечно, этими эффектами нагнеталась таинственность и подчеркнутый страх за судьбу отчаянного смельчака, но и в самом деле, ошибись Децериль в своем падении хоть на несколько сантиметров, исход для него был бы смертельным.

18.00

Я вспоминаю о письме, которое сегодня днем мне передала секретарь дирекции.

- Роберт Михайлович, это, наверное, вам, - сказала она, протягивая конверт, на котором было написано:

"Заведующему артистами и зверьми на арене".

Писем в цирк приходит множество. Больше всего, конечно, артистам. Чем любимее артист, тем больше он получает писем. Есть даже свои чемпионы: Олег Попов, Вальтер Запашный, Маргарита Назарова... Чего только им не пишут, о чем только не спрашивают! Бывают письма и серьезные, и трогательные, бывают и глупые, но таких меньшинство.

Большинство спрашивает, как стать цирковым артистом, что для этого сделать, где учиться и так далее.

Однажды я сидел в кабинете главного режиссера. Постучалась и вошла молоденькая девушка. Краснея, проговорила:

- Я слышала, вам нужна уборщица. Возьмете меня?

Пришла она, конечно, не по адресу, нужно было идти к коменданту, но главный режиссер заинтересовался посетительницей.

- А вы откуда, что вы делали раньше? - спросил он.

Девушка покраснела еще больше.

- Работаю на швейной фабрике. Я мотористка.

- И хотите идти в уборщицы?

- Да.

- Но ведь у вас специальность, а уборщица...

- Пусть, я хочу в цирк.

- Уборщицей?

- Кем возьмете. - Она сделала паузу. - Пока. Потом стану учиться. Поступлю в цирковое училище.

- Вы в этом убеждены? - вставляю я. - Знаете, какой конкурс в нашем училище?

Девушка смотрит на меня с явным вызовом.

- Пусть. Я не боюсь. Только возьмите в цирк.

- Сколько вам лет?

- Шестнадцать.

- И давно вы это придумали, насчет цирка? - Главный режиссер поглядывает в мою сторону.

- С тех пор, как увидела гимнастку на канате. Я тоже занимаюсь художественной гимнастикой...

- Какое у вас образование?

- Профтехшкола.

- Сколько зарабатываете?

Девушка называет цифру. Главный режиссер говорит:

- Уборщица получает гораздо меньше.

- Пусть. Я проживу. А там уж сама... - И вдруг испуганно: - Не возьмете, да?!

- Да нет, отчего же, - главный режиссер смягчается.

Он, как и я, понимает, что эту девушку уже ничто не остановит. Она заболела цирком. Может быть, на всю жизнь. Выйдет ли из нее что-либо? Кто знает? Но такое страстное, непоколебимое желание стоит многого. Это уже, если хотите, полдела. Одно наверняка: мы приобретаем не просто уборщицу, мы приобретаем человека, для которого цирк станет родным домом.

Незаметно я киваю главному. Он берется за телефонную трубку.

- Идите по коридору в конец, потом по лестнице, третий этаж, - он называет номер комнаты. - Я сейчас позвоню. Думаю - в уборщицы, - он нарочно подчеркивает это слово, чтобы не разжигать напрасных надежд, - в уборщицы вас возьмут.

Но девушка словно не слышит. Она счастлива. Пробормотав "спасибо", выскакивает из кабинета.

Некоторое время мы молчим. Как говорится, бог свидетель - мы сделали все, чтобы отговорить ее от необдуманного шага... Необдуманного? А может быть, как раз обдуманного, выстраданного ночами? Внешние данные девушки - ее легкая фигурка, миловидность - не вызывают возражений. А что если перед нами будущая звезда советского цирка, а мы еще пытались ее разочаровать?

Разрываю конверт. Пишет ученица четвертого класса одной из ленинградских школ Галя Ш. Письмо написано старательно, без ошибок. Легко разбираю крупно написанные строчки:

"...Ответьте, пожалуйста, очень вас прошу, как мне стать укротительницей диких зверей, как Ирина Бугримова. Мне одиннадцатый год. Отметки у меня хорошие. Только по рисованию 3, а по пению 5. Дома я дрессирую кота Матроса. Он уже умеет прыгать через обруч и стоит на задних лапках. Но он не дикий хищник и дрессировать его не очень трудно. Я бы хотела маленького тигренка. Но где его взять? Кружков по дрессировке хищников нигде нет и во Дворце пионеров тоже. С чего же начать? Ответьте, пожалуйста".

Оглядываю письмо и задумываюсь, что же ответить юной дрессировщице.

Ведь не только кот, но, наверно, и собачки ее не удовлетворят.

Решил. Напишу ей письмо, что прежде всего нужно все-таки кончить школу, потому что дрессировщик должен обязательно быть образованным человеком. Ну, а обо всем остальном отвечу девочке книжкой, которую пишу. Надеюсь, она ее прочтет.

дальше

___________________