Пеппи Длинный Чулок
.jpg)
Эти главы из повести "Пеппи Длинный Чулок" были опубликованы в детском журнале "Костер" ("Пионер"?) в 60-е годы прошлого столетия.
На окраине очень маленького шведского городка был старый, запущенный сад. В этом саду стоял старый дом. В этом доме жила Пеппи Длинный чулок. Ей исполнилось девять лет, и, представьте, она жила там совсем одна. У нее не было ни папы, ни мамы, но, честно говоря, это имело свои преимущества: никто не гнал ее спать как раз в то время, когда лучше всего игралось, и никто не заставлял пить рыбий жир, когда хотелось есть конфеты.
Прежде у Пеппи был отец, и она его очень любила. Мама, конечно, у нее тоже когда-то была, но Пеппи ее уже совсем не помнила. Мама умерла давно, когда Пеппи была еще крошечной девочкой, лежала в коляске и так ужасно кричала, что никто не решался к ней подойти. Пеппи думала, что ее мама живет теперь на небе и сквозь маленькую дырочку смотрит оттуда на свою дочку. Поэтому Пеппи часто махала ей рукой и всякий раз приговаривала
- Не бойся, я не пропаду!
Зато своего отца Пеппи помнила очень хорошо. Он был капитаном дальнего плавания, и его пароход бороздил моря и океаны. Пеппи никогда не разлучалась с отцом. Но вот однажды во время сильной бури огромная волна смыла его в море, и он исчез. Но Пеппи была уверена, что в один прекрасный день ее папа вернется, - она никак не могла себе представить, что он утонул. Она решила, что отец попал на остров, где жило много-много негров, стал их королем и день-деньской расхаживал с золотой короной на голове.
- Мой папа - негритянский король! Не у всякой девочки есть такой удивительный папа, - частенько с видимым удовольствием повторяла Пеппи. - И когда мой папа построит лодку, он приедет за мной, и я стану негритянской принцессой. Гей-гоп! Вот будет здорово!
Прежде у Пеппи был отец, и она его очень любила. Мама, конечно, у нее тоже когда-то была, но Пеппи ее уже совсем не помнила. Мама умерла давно, когда Пеппи была еще крошечной девочкой, лежала в коляске и так ужасно кричала, что никто не решался к ней подойти. Пеппи думала, что ее мама живет теперь на небе и сквозь маленькую дырочку смотрит оттуда на свою дочку. Поэтому Пеппи часто махала ей рукой и всякий раз приговаривала
- Не бойся, я не пропаду!
Зато своего отца Пеппи помнила очень хорошо. Он был капитаном дальнего плавания, и его пароход бороздил моря и океаны. Пеппи никогда не разлучалась с отцом. Но вот однажды во время сильной бури огромная волна смыла его в море, и он исчез. Но Пеппи была уверена, что в один прекрасный день ее папа вернется, - она никак не могла себе представить, что он утонул. Она решила, что отец попал на остров, где жило много-много негров, стал их королем и день-деньской расхаживал с золотой короной на голове.
- Мой папа - негритянский король! Не у всякой девочки есть такой удивительный папа, - частенько с видимым удовольствием повторяла Пеппи. - И когда мой папа построит лодку, он приедет за мной, и я стану негритянской принцессой. Гей-гоп! Вот будет здорово!
Этот старый дом, окруженный запущенным садом, отец купил много лет назад. Он собирался поселиться здесь с Пеппи, когда состариться и уже не сможет плавать по морям. Но после того, как папа исчез в море, Пеппи отправилась прямехонько в свою виллу, чтобы там дожидаться его возвращения... В комнатах стояла мебель, и, казалось, все было приготовлено для того, чтобы Пеппи могла здесь поселиться. Однажды тихим летним вечером Пеппи простилась с матросами на папином пароходе. Они так любили Пеппи, и Пеппи так любила их всех.
- Прощайте, ребята, - сказала Пеппи и поцеловала поочередно каждого в лоб. - Не бойтесь, я не пропаду!
Только две вещи взяла она с собой: маленькую обезьянку, которую звали господин Нильсен, - она получила ее в подарок от папы - да большой чемодан, набитый золотыми монетами. Матросы выстроились на палубе и глядели вслед девочке, пока она не скрылась из виду. Пеппи шла твердым шагом и ни разу не оглянулась. На плече у нее восседал господин Нильсен, а в руке она несла чемодан.
- Странная девочка, - сказал один из матросов, когда Пеппи исчезла за поворотом, и смахнул слезу.
.jpg)
.jpg)
Он был прав. Пеппи и в самом деле была странной девочкой. Больше всего поражала ее необычайная физическая сила, и не было на земле полицейского, который бы с ней справился. Она могла бы поднять лошадь, если бы захотела, и, знаете, она это частенько делала. Ведь у Пеппи была лошадь, которую она купила в тот самый день, когда поселилась в вилле. Пеппи всегда мечтала иметь лошадь. Лошадь жила у нее на террасе. А когда Пеппи хотелось после обеда выпить там чашечку кофе, она, не долго думая, выносила лошадь в сад.
По соседству с виллой находился другой дом, тоже окруженный садом. В этом доме жили папа, мама и двое маленьких милых ребятишек - мальчик и девочка. Мальчика звали Томми, а девочку - Аника. Это были славные, хорошо воспитанные и послушные дети. Томми никогда ни у кого ничего не выпрашивал и выполнял все мамины поручения. Аника не капризничала, когда не получала того, чего хотела, и всегда выглядела такой нарядной в своих чистеньких, аккуратно выглаженных ситцевых платьицах. Томми и Аника дружно играли в своем саду, но все-таки им не хватало товарища для игр, и они мечтали о нем. В то время, когда Пеппи еще плавала со своим отцом на пароходе, Томми и Аника иногда залезали на забор, отделявший сад виллы от их сада, и говорили:
- Как жалко, что никто не живет в этом доме! Вот было бы хорошо, если б здесь поселился кто-нибудь с детьми!
В этот ясный летний вечер, когда Пеппи впервые переступила порог своей виллы, Томми и Аники не было дома. Они отправились на недельку к своей бабушке - погостить. Поэтому они и понятия не имели о том, что кто-то поселился в этом доме. На другой день после возвращения от бабушки они стояли от калитки и глядели на улицу, не зная еще, что так близко от них находится товарищ для игр. И как раз в тот момент, когда они обсуждали, чем бы им заняться, и не знали, сумеют ли они затеять какую-нибудь забавную игру, или день пройдет нудно, как всегда, когда не удается придумать ничего интересного, как раз в этот момент открылась калитка соседнего дома, и на улицу выбежала маленькая девочка. Это была самая удивительная девочка из всех, которых когда-либо видели Томми и Аника.
- Как жалко, что никто не живет в этом доме! Вот было бы хорошо, если б здесь поселился кто-нибудь с детьми!
В этот ясный летний вечер, когда Пеппи впервые переступила порог своей виллы, Томми и Аники не было дома. Они отправились на недельку к своей бабушке - погостить. Поэтому они и понятия не имели о том, что кто-то поселился в этом доме. На другой день после возвращения от бабушки они стояли от калитки и глядели на улицу, не зная еще, что так близко от них находится товарищ для игр. И как раз в тот момент, когда они обсуждали, чем бы им заняться, и не знали, сумеют ли они затеять какую-нибудь забавную игру, или день пройдет нудно, как всегда, когда не удается придумать ничего интересного, как раз в этот момент открылась калитка соседнего дома, и на улицу выбежала маленькая девочка. Это была самая удивительная девочка из всех, которых когда-либо видели Томми и Аника.
Пеппи Длинный чулок отправлялась на утреннюю прогулку. И вот как она выглядела: волосы ее цвета морковки были заплетены в две тугие косички, торчавшие в разные стороны; нос походил на крошечную картофелину, да к тому же еще он был весь в крапинку - от веснушек; в большом широком рту сверкали белые зубы. Она хотела, чтобы платье у нее было синим, но так как синей материи у нее не хватило, она то там, то здесь вшила в него красные лоскуточки. На ее тонких, худых ногах были длинные чулки, причем один коричневый, а другой черный. А ее черные туфли были раза в два больше, чем надо. Папа купил их в Южной Африке, на вырост, и Пеппи ни за что не хотела носить другие туфли.
Но когда Томми и Аника увидели, что на плече у незнакомой девочки сидит обезьяна, они просто застыли от изумления.Это была маленькая мартышка, одетая в синие брючки, желтую курточку и белую соломенную шляпу.
Тут и познакомилась Пеппи с Томми и Аникой. Много презабавнейших историй произошло с ними.
ПЕППИ ИГРАЕТ С ПОЛИЦЕЙСКИМИ В САЛОЧКИ
Но когда Томми и Аника увидели, что на плече у незнакомой девочки сидит обезьяна, они просто застыли от изумления.Это была маленькая мартышка, одетая в синие брючки, желтую курточку и белую соломенную шляпу.
Тут и познакомилась Пеппи с Томми и Аникой. Много презабавнейших историй произошло с ними.
ПЕППИ ИГРАЕТ С ПОЛИЦЕЙСКИМИ В САЛОЧКИ
Вскоре в маленьком городке разнесся слух, что девятилетняя девочка живет совершенно одна в заброшенной вилле. И взрослые этого городка сказали, что так дальше продолжаться не может. У всех детей должен быть кто-то, кто бы их воспитывал. Все дети должны ходить в школу и учить таблицу умножения. Поэтому взрослые решили, что эта маленькая девочка должна быть отправлена в детский дом. Однажды после обеда Пеппи пригласила Томми и Анику к себе пить кофе с блинчиками. Она расставила чашки прямо на ступентках террасы. Там было так солнечно, и с клумб доносился аромат цветов. Господин Нильсен карабкался вверх и вниз по балюстраде, а лошадь время о времени тянула морду, чтобы получить блинчик.
- Как все-таки прекрасна жизнь! - промолвила Пеппи и вытянула ноги.
.jpg)
.jpg)
Как раз в этот момент распахнулась калитка и в сад вошли двое полицейских.
- Ах! - воскликнула Пеппи. - Что за счастливый день! Больше всего на свете я люблю полицейских, не считая, конечно, крема из ревеня.
И она двинулась навстречу полицейским, сияя счастливой улыбкой.
- Ах! - воскликнула Пеппи. - Что за счастливый день! Больше всего на свете я люблю полицейских, не считая, конечно, крема из ревеня.
И она двинулась навстречу полицейским, сияя счастливой улыбкой.
- Ты и есть та самая девочка, которая поселилась в этой вилле? - спросил один из полицейских.
- А вот и нет, - ответила Пеппи. - Я маленькая старушка и живу на третьем этаже в одном из домиков на другом конце города.
Пеппи ответила так потому, что хотела пошутить. Но полицейские не нашли эту шутку смешной, они строго сказали ей, чтобы она перестала дурачиться, а затем сообщили, что добрые люди решили предоставить ей место в детском доме.
- А я и так живу в детском доме, - ответила Пеппи.
- Что за вздор ты несешь! - вскричал полицейский. - Где же он находится, твой детский дом?
- Да вот здесь. Я дитя, а это мой дом. Значит, это и есть детский дом. А места, как видите, тут вполне хватает.
- О милая девочка, тебе этого не понять, - сказал другой полицейский и засмеялся. - Ты должна отправиться в настоящий детский дом, где тебя будут воспитывать.
- А я и так живу в детском доме, - ответила Пеппи.
- Что за вздор ты несешь! - вскричал полицейский. - Где же он находится, твой детский дом?
- Да вот здесь. Я дитя, а это мой дом. Значит, это и есть детский дом. А места, как видите, тут вполне хватает.
- О милая девочка, тебе этого не понять, - сказал другой полицейский и засмеялся. - Ты должна отправиться в настоящий детский дом, где тебя будут воспитывать.
- А в тот детский дом можно взять с собой лошадь?
- Конечно, нет! - ответил полицейский.
- Так я и думала, - мрачно сказала Пеппи. - Ну, а обезьянку?
- И обезьянку нельзя. Ты же сама это понимаешь.
- В таком случае пусть другие отправляются в детский дом, я туда не собираюсь!
- Но ведь тебе нужно ходить в школу.
- Почему это я должна ходить в школу?
- Чтобы научиться разным вещам.
- Каким это таким вещам? - не унималась Пеппи.
- Ну, самым разным. Всевозможным полезным вещам. Например, таблице умножения.
- Вот уже целых девять лет я прекрасно обхожусь без этой таблицы уважения, - ответила Пеппи, - значит, и дальше обойдусь без нее.
- Ну, подумай, как тебе будет неприятно, если ты на всю жизнь останешься такой незнайкой! Представь себе, ты вырастешь большой, и вдруг у тебя кто-нибудь спросит, как называется столица Португалии. А ты не сможешь ответить.
- Почему это я не смогу ответить? Я ему вот что скажу: "Если тебе уж так нужно узнать, какой главный город Португалии, то напиши прямо в Португалию, пусть они тебе растолкуют".
- И тебе не будет стыдно, что ты сама не смогла ответить?
- Возможно, - сказала Пеппи. - И я не смогу долго заснуть в тот вечер, буду все лежать и вспоминать: ну, а в самом деле, как же называется главный город Португалии? Но я скоро утешусь, - тут Пеппи сделала стойку, прошлась на руках и добавила, - потому что я ведь была в Лисабоне с папой.
- Но ведь тебе нужно ходить в школу.
- Почему это я должна ходить в школу?
- Чтобы научиться разным вещам.
- Каким это таким вещам? - не унималась Пеппи.
- Ну, самым разным. Всевозможным полезным вещам. Например, таблице умножения.
- Вот уже целых девять лет я прекрасно обхожусь без этой таблицы уважения, - ответила Пеппи, - значит, и дальше обойдусь без нее.
- Ну, подумай, как тебе будет неприятно, если ты на всю жизнь останешься такой незнайкой! Представь себе, ты вырастешь большой, и вдруг у тебя кто-нибудь спросит, как называется столица Португалии. А ты не сможешь ответить.
- Почему это я не смогу ответить? Я ему вот что скажу: "Если тебе уж так нужно узнать, какой главный город Португалии, то напиши прямо в Португалию, пусть они тебе растолкуют".
- И тебе не будет стыдно, что ты сама не смогла ответить?
- Возможно, - сказала Пеппи. - И я не смогу долго заснуть в тот вечер, буду все лежать и вспоминать: ну, а в самом деле, как же называется главный город Португалии? Но я скоро утешусь, - тут Пеппи сделала стойку, прошлась на руках и добавила, - потому что я ведь была в Лисабоне с папой.
Тогда вмешался первый полицейский и сказал, чтобы Пеппи не воображала, что она сможет поступать как хочет, что ей приказано отправляться в детский дом, и нечего больше болтать попусту. И он схватил ее за руку. Но Пеппи тут же вырвалась и слегка шлепнув полицейского по спине, крикнула:
- Я вас осалила! Теперь вам водить!
- Я вас осалила! Теперь вам водить!
И прежде чем он успел опомниться, она вскочила на балюстраду террасы, а оттуда быстро вскарабкалась на балкон второго этажа.
Полицейским вовсе не хотелось лезть наверх таким способом. Поэтому они оба кинулись в дом, поднялись наверх по лестнице.Но, когда они очутились на балконе, Пеппи уже сидела на крыше. Она так ловко лазила по черепице, словно была обезьянкой. В одно мгновение она оказалась на коньке крыши, а оттуда перескочила на трубу.
Полицейские сидели на балконе и в растерянности чесали затылки. Томми и Аника с лужайки восторженно следили за Пеппи.
- До чего весело играть в салочки! - крикнула Пеппи полицейским. - Как мило с вашей стороны, что вы пришли поиграть со мной.
.jpg)
- До чего весело играть в салочки! - крикнула Пеппи полицейским. - Как мило с вашей стороны, что вы пришли поиграть со мной.
.jpg)
Поразмыслив с минуту, полицейские сходили за лестницей, прислонили ее к дому и друг за дружкой стали взбираться на крышу. Оскальзываясь на черепице и с трудом балансируя, двинулись они по направлению к Пеппи.
- Смелее! - крикнула им Пеппи.
Но когда полицейские почти доползли до Пеппи, она, смеясь и визжа, быстро спрыгнула с трубы и перебралась на другой скат крыши. На этой стороне рядом с домом росло дерево.
- Глядите, я падаю! - крикнула Пеппи и, прыгнув с карниза, повисла на ветке, покачалась на ней разок-другой, а затем ловко соскользнула вниз по стволу. Очутившись на земле, Пеппи обежала дом с другой стороны и отставила лестницу, по которой забрались на крышу полицейские. Полицейские перепугались, когда Пеппи прыгнула на дерево. Но они просто пришли в ужас, увидев, что девочка унесла лестницу. Окончательно рассвирепев, они принялись кричать наперебой, чтобы Пеппи немедленно поставила лестницу на место, иначе они с ней не так поговорят.
- Чего вы сердитесь? - с упреком спросила их Пеппи. - Мы же играем в салочки, зачем же понапрасну сердиться?
Полицейские немного помолчали, и наконец один из них сказал смущенно:
- Смелее! - крикнула им Пеппи.
Но когда полицейские почти доползли до Пеппи, она, смеясь и визжа, быстро спрыгнула с трубы и перебралась на другой скат крыши. На этой стороне рядом с домом росло дерево.
- Глядите, я падаю! - крикнула Пеппи и, прыгнув с карниза, повисла на ветке, покачалась на ней разок-другой, а затем ловко соскользнула вниз по стволу. Очутившись на земле, Пеппи обежала дом с другой стороны и отставила лестницу, по которой забрались на крышу полицейские. Полицейские перепугались, когда Пеппи прыгнула на дерево. Но они просто пришли в ужас, увидев, что девочка унесла лестницу. Окончательно рассвирепев, они принялись кричать наперебой, чтобы Пеппи немедленно поставила лестницу на место, иначе они с ней не так поговорят.
- Чего вы сердитесь? - с упреком спросила их Пеппи. - Мы же играем в салочки, зачем же понапрасну сердиться?
Полицейские немного помолчали, и наконец один из них сказал смущенно:
- Послушай, девочка, будь добра, поставь назад лестницу, чтобы мы смогли спуститься.
- С удовольствием, - ответила Пеппи и тотчас же приставила лестницу к крыше. - А потом, если хотите, мы выпьем кофейку и вообще повеселимся вместе.
Но полицейские оказались коварными людьми. Едва ступив на землю, они кинулись к Пеппи, схватили ее закричали:
- Вот теперь ты попалась, скверная девчонка!
- А теперь я с вами больше не играю, - ответила Пеппи. - Кто жулит в игре, с теми я не вожусь. - И, схватив обоих полицейских за пояса, она выволокла их из сада на улицу. Там она их отпустила. Но полицейские еще долго не могли прийти в себя.
- Одну минуточку! - крикнула им Пеппи и со всех ног бросилась на кухню. Вскоре она снова появилась, держа в руках по блинчику. - Отведайте, пожалуйста! Правда, они немножко подгорели, но это неважно.
- Одну минуточку! - крикнула им Пеппи и со всех ног бросилась на кухню. Вскоре она снова появилась, держа в руках по блинчику. - Отведайте, пожалуйста! Правда, они немножко подгорели, но это неважно.
.jpg)
Затем Пеппи подошла к Томми и Анике, которые стояли, широко раскрыв глаза, и только диву давались. А полицейские поспешили вернуться в город и сказали тем людям, которые их послали, что Пеппи не годится для детского дома. Полицейские, конечно, утаили, что сидели на крыше. И взрослые решили, раз так, пусть эта девочка живет себе на своей вилле. Главное, чтобы ходила в школу, а в остальном она вольна сама собой распоряжаться.
Что до Пеппи, Томми и Аники, то они прекрасно провели в тот день время. Сперва они допили кофе, и Пеппи, успешно справившись с четырнадцатью блинчиками, сказала:
- Все-таки это были какие-то ненастоящие полицейские: болтали что-то о детском доме, о таблице уважения и о Лисабоне...
Затем Пеппи вынесла лошадь с террасы в сад, и дети принялись кататься верхом. Правда, Аника поначалу боялась лошади. Но когда она увидела, как весело скачут по саду Томми и Пеппи, она тоже решилась. Пеппи ловко посадила ее, лошадь помчалась по дорожке, и Томми запел во все горло:
Мчатся шведы грохоча,
Схватка будет горяча!
Вечером, когда Томми и Аника легли в свои кроватки, Томми сказал:
- А ведь здорово, что Пеппи приехала сюда жить. Правда, Аника?
- Ну, конечно, здорово!
- Знаешь, я даже не помню, во что мы, собственно говоря, играли до нее?
- Мы играли в крокет, ну и в тому подобное. Но насколько с Пеппи веселее!.. А тут еще лошадь и обезьянка! А?..
ПЕППИ ИДЕТ В ШКОЛУ
Конечно, и Томми и Аника ходили в школу. Каждое утро ровно в восемь, взявшись за руки, с учебниками в сумках они отправлялись в путь.
Что до Пеппи, Томми и Аники, то они прекрасно провели в тот день время. Сперва они допили кофе, и Пеппи, успешно справившись с четырнадцатью блинчиками, сказала:
- Все-таки это были какие-то ненастоящие полицейские: болтали что-то о детском доме, о таблице уважения и о Лисабоне...
Затем Пеппи вынесла лошадь с террасы в сад, и дети принялись кататься верхом. Правда, Аника поначалу боялась лошади. Но когда она увидела, как весело скачут по саду Томми и Пеппи, она тоже решилась. Пеппи ловко посадила ее, лошадь помчалась по дорожке, и Томми запел во все горло:
Мчатся шведы грохоча,
Схватка будет горяча!
Вечером, когда Томми и Аника легли в свои кроватки, Томми сказал:
- А ведь здорово, что Пеппи приехала сюда жить. Правда, Аника?
- Ну, конечно, здорово!
- Знаешь, я даже не помню, во что мы, собственно говоря, играли до нее?
- Мы играли в крокет, ну и в тому подобное. Но насколько с Пеппи веселее!.. А тут еще лошадь и обезьянка! А?..
ПЕППИ ИДЕТ В ШКОЛУ
Конечно, и Томми и Аника ходили в школу. Каждое утро ровно в восемь, взявшись за руки, с учебниками в сумках они отправлялись в путь.
Как раз в это время Пеппи больше всего любила ездить верхом на лошади, или наряжать господина Нильсена, или делать зарядку, которая заключалась в том, что, стоя прямо на полу, она сорок три раза подряд, не сгибаясь, словно аршин проглотила, подскакивала на месте. Затем Пеппи устраивалась у кухонного стола и в полном покое выпивала большую чашку кофе и съедала несколько бутербродов с сыром.
Проходя мимо виллы, Томми и Аника с тоской глядели через ограду. Куда охотнее они свернули бы сейчас и весь день проиграли бы со своей новой подружкой! Вот если бы Пеппи тоже ходила в школу, было бы хоть не так обидно.
- Как весело нам было бы возвращаться домой, а, Пеппи? - сказал как-то Томми.
- И в школу мы бы тоже ходили вместе, - добавила Аника.
- Как весело нам было бы возвращаться домой, а, Пеппи? - сказал как-то Томми.
- И в школу мы бы тоже ходили вместе, - добавила Аника.
Чем больше ребята думали о том, что Пеппи не ходит в школу, тем печальнее становилось у них на душе. И в конце концов они решили попытаться уговорить ее пойти туда вместе с ними.
- Ты даже представить себе не можешь, какая у нас замечательная учительница, - сказал однажды Томми, лукаво взглянув на Пеппи. Он и Аника прибежали к ней, после того как сделали уроки.
- Ты даже представить себе не можешь, какая у нас замечательная учительница, - сказал однажды Томми, лукаво взглянув на Пеппи. Он и Аника прибежали к ней, после того как сделали уроки.
- Ты не знаешь, как весело у нас в школе! - подхватила Аника. - Если бы меня не пускали в школу, я просто с ума бы сошла.
Пеппи, сидя на низенькой скамеечке, мыла ноги в огромном тазу. Она ничего не сказала в ответ и только принялась так брызгаться, что расплескала вокруг почти всю воду.
.jpg)
.jpg)
- Да и сидеть там надо недолго, только до двух часов, - снова начал Томми.
- Конечно, - в тон ему продолжала Аника. - А кроме того, бывают каникулы. Рождественские, пасхальные, летние...
Пеппи задумалась, но по-прежнему молчала. Вдруг она решительно вылила из таза остатки воды прямо на пол, так что замочила штаны господину Нильсену, который, сидя на полу, играл зеркалом.
- Это несправедливо, - строго сказала Пеппи, не обращая ни малейшего внимания ни на гнев господина Нильсена, ни на его залитые водой штаны. - Это совершенно несправедливо, и я не стану с этим мириться!
- Что несправедливо? - удивился Томми.
- Через четыре месяца будет Рождество, а у вас начнутся рождественские каникулы. А у меня что начнется? - голос Пеппи зазвучал грустно. - Не будет у меня никаких рождественских каникул, даже самых маленьких, - продолжала она жалобно. - Это необходимо изменить. Я завтра же отправляюсь в школу.
От радости Томми и Аника захлопали в ладоши.
- Ура! Ура! Так мы тебя будем ждать завтра ровно в восемь у наших ворот.
- Нет, - сказала Пеппи. Это для меня очень рано. А кроме того, я поеду туда верхом.
.jpg)
- Это несправедливо, - строго сказала Пеппи, не обращая ни малейшего внимания ни на гнев господина Нильсена, ни на его залитые водой штаны. - Это совершенно несправедливо, и я не стану с этим мириться!
- Что несправедливо? - удивился Томми.
- Через четыре месяца будет Рождество, а у вас начнутся рождественские каникулы. А у меня что начнется? - голос Пеппи зазвучал грустно. - Не будет у меня никаких рождественских каникул, даже самых маленьких, - продолжала она жалобно. - Это необходимо изменить. Я завтра же отправляюсь в школу.
От радости Томми и Аника захлопали в ладоши.
- Ура! Ура! Так мы тебя будем ждать завтра ровно в восемь у наших ворот.
- Нет, - сказала Пеппи. Это для меня очень рано. А кроме того, я поеду туда верхом.
.jpg)
Сказано - сделано. Ровно в десять часов утра Пеппи сняла свою лошадь с террасы, вынесла ее в сад и отправилась в путь. Несколько минут спустя все жители этого городка кинулись к окнам, чтобы взглянуть на маленькую девочку, которую понесла взбесившаяся лошадь. На самом же деле все было не так. Просто Пеппи торопилась в школу. Она галопом влетела в школьный двор, спрыгнула на землю, привязала лошадь к дереву. Затем с таким грохотом распахнула дверь класса, что Томми, Аника и их товарищи подскочили на своих местах от неожиданности, и что есть мочи крикнула: "Привет!" - помахав своей широкополой шляпой.
- Я, надеюсь, не опоздала на таблицу уважения?
Томми и Аника предупредили учительницу, что в класс должна прийти новая девочка, которую зовут Пеппи Длинный Чулок. Учительница и без того уже слышала о Пеппи. В маленьком городке о ней было немало толков. А так как учительница была милой и доброй, то она решила сделать все, чтобы Пеппи в школе понравилось.
- Я, надеюсь, не опоздала на таблицу уважения?
Томми и Аника предупредили учительницу, что в класс должна прийти новая девочка, которую зовут Пеппи Длинный Чулок. Учительница и без того уже слышала о Пеппи. В маленьком городке о ней было немало толков. А так как учительница была милой и доброй, то она решила сделать все, чтобы Пеппи в школе понравилось.
Не дожидаясь приглашения, Пеппи уселась за пустую парту. Но учительница не сделала ей никакого замечания. Наоборот, она сказала очень приветливо:
- Добро пожаловать к нам в школу, милая Пеппи! Надеюсь, что тебе у нас понравится и что ты здесь многому научишься.
- А я надесь, что у меня будут рождественские каникулы, - ответила Пеппи. - Для этого я и пришла сюда. Справедливость прежде всего.
- Скажи мне, пожалуйста, твое полное имя. Я запишу тебя в список учеников.
- Меня зовут Пеппилотта-Виктуалия-Рульгардина-Крусминта, дочь капитана Ефраима Длинного Чулка, "Грозы морей", а теперь негритянского короля. Собственно говоря, Пеппи - это уменьшительное имя. Мой папа считал, что Пеппилотта произносить слишком долго.
- Ясно, - сказала учительница, - Тогда мы тоже будем звать тебя Пеппи. А теперь давай поглядим, что ты знаешь. Ты уже большая девочка и, наверное, многое умеешь. Начнем с арифметики. Скажи, пожалуйста, Пеппи, сколько будет, если к семи прибавить пять.
Пеппи взглянула на учительницу с недоумением и недовольством.
- Если ты сама этого не знаешь, то неужели думаешь, что я стану считать за тебя? - ответила она учительнице.
У всех учеников глаза на лоб полезли от удивления. А учительница терпеливо объяснила, что так в школе не отвечают, что учительнице говорят "вы" и, обращаясь к ней, называют ее "фрекен".
- Простите, пожалуйста, - сказала Пеппи, смутившись. - Я этого не знала и больше так делать не буду.
- Надеюсь, - сказала учительница. - Вот ты не хотела считать за меня, а я сосчитала за тебя: если к семи прибавить пять, получится двенадцать.
- Подумать только! - воскликнула Пеппи. - Оказывается, ты сама можешь это сосчитать. Зачем же ты у меня спрашивала?.. Ой, я опять сказала "ты" - простите, пожалуйста.
И в наказание Пеппи сама сильно ущипнула себя за ухо.
Учительница решила не обращать на это никакого внимания и задала следующий вопрос:
- Ну-с, Пеппи, а теперь скажи, сколько будет восемь и четыре?
- Думаю, шестьдесят семь, - ответила Пеппи.
- Неверно, - сказала учительница, - восемь и четыре будет двенадцать.
- Ну, старушка, это уж слишком! Ты же сама только что сказала, что пять и семь будет двенадцать. Какой-то порядок в школе тоже должен быть! А если уж тебе так хочется заниматься всеми этими подсчетами, то стала бы себе в уголок да считала бы себе на здоровье, а мы бы тем временем пошли во двор играть в салочки... Ой, я снова говорю "ты"! Простите меня в последний раз. Я постараюсь в другой раз вести себя лучше.
Учительница сказала, что она готова и на этот раз простить Пеппи. Но что сейчас, видно, не стоит продолжать задавать ей вопросы по арифметике, она лучше будет спрашивать других детей.
- Томми, реши, пожалуйста, такую задачу. У Лизы было семь яблок, а у Акселя - девять. Сколько яблок было у них вместе?
- Да, сосчитай-ка Томми, - вмешалась вдруг Пеппи, - и, кроме того, скажи: почему у Акселя живот болел сильнее, чем у Лизы, и в чьем саду они нарвали эти яблоки?
Фрекен снова сделала вид, что ничего не слышала, и сказала, обращаясь к Анике:
- Ну, Аника, теперь ты сосчитай: Густав пошел со своими товарищами на экскурсию. Ему дали с собой одну крону, а вернулся он с семью эре. Сколько денег потратил Густав?
- А я хочу знать, - сказала Пеппи, - почему этот мальчишка так сорил деньгами? И что он купил на них: лимонаду или еще чего-нибудь другого? И хорошо ли он помыл уши, когда собирался на экскурсию?
Учительница решила сегодня больше не заниматься арифметикой. Она подумала, что, быть может, чтение у Пеппи пойдет лучше. Поэтому она вынула из шкафа картонку, на которой был нарисован ежик. Под рисунком стояла большая буква "Ё".
- Ну, Пеппи, сейчас я покажу тебе интересную вещь. Это Ё-е-е-е-жик. А буква, которая изображена вот тут, называется "Ё".
- Ну да? А я всегда думала, что "Ё" - это большая палочка с тремя маленькими поперек и двумя мушиными крапинками наверху. Скажите мне, что общего имеет ежик с мушиными крапинками?
Учительница не ответила Пеппи, а вынула другую картонку, на которой была нарисована змея, и сказала, что буква под рисунком называется "З".
- Ой! Когда говорят о змеях, я всегда вспоминаю, как я дралась с гигантской змеей в Индии. Это была такая страшная змея, что вы даже представить себе не можете, - четырнадцати метров длиной, и злая, как оса. Каждый день она пожирала по пять взрослых индийцев, а на закуску лакомилась двумя маленькими детьми. И вот однажды она решила полакомиться мною. Она обвилась вокруг меня, но я не растерялась и со всех сил стукнула ее по голове. Бах! Тут она как зашипит. А я ее еще раз - бах! И тогда она - ух! Да, да, вот точно так это было. Очень страшная история.
- Скажи мне, пожалуйста, твое полное имя. Я запишу тебя в список учеников.
- Меня зовут Пеппилотта-Виктуалия-Рульгардина-Крусминта, дочь капитана Ефраима Длинного Чулка, "Грозы морей", а теперь негритянского короля. Собственно говоря, Пеппи - это уменьшительное имя. Мой папа считал, что Пеппилотта произносить слишком долго.
- Ясно, - сказала учительница, - Тогда мы тоже будем звать тебя Пеппи. А теперь давай поглядим, что ты знаешь. Ты уже большая девочка и, наверное, многое умеешь. Начнем с арифметики. Скажи, пожалуйста, Пеппи, сколько будет, если к семи прибавить пять.
Пеппи взглянула на учительницу с недоумением и недовольством.
- Если ты сама этого не знаешь, то неужели думаешь, что я стану считать за тебя? - ответила она учительнице.
У всех учеников глаза на лоб полезли от удивления. А учительница терпеливо объяснила, что так в школе не отвечают, что учительнице говорят "вы" и, обращаясь к ней, называют ее "фрекен".
- Простите, пожалуйста, - сказала Пеппи, смутившись. - Я этого не знала и больше так делать не буду.
- Надеюсь, - сказала учительница. - Вот ты не хотела считать за меня, а я сосчитала за тебя: если к семи прибавить пять, получится двенадцать.
- Подумать только! - воскликнула Пеппи. - Оказывается, ты сама можешь это сосчитать. Зачем же ты у меня спрашивала?.. Ой, я опять сказала "ты" - простите, пожалуйста.
И в наказание Пеппи сама сильно ущипнула себя за ухо.
Учительница решила не обращать на это никакого внимания и задала следующий вопрос:
- Ну-с, Пеппи, а теперь скажи, сколько будет восемь и четыре?
- Думаю, шестьдесят семь, - ответила Пеппи.
- Неверно, - сказала учительница, - восемь и четыре будет двенадцать.
- Ну, старушка, это уж слишком! Ты же сама только что сказала, что пять и семь будет двенадцать. Какой-то порядок в школе тоже должен быть! А если уж тебе так хочется заниматься всеми этими подсчетами, то стала бы себе в уголок да считала бы себе на здоровье, а мы бы тем временем пошли во двор играть в салочки... Ой, я снова говорю "ты"! Простите меня в последний раз. Я постараюсь в другой раз вести себя лучше.
Учительница сказала, что она готова и на этот раз простить Пеппи. Но что сейчас, видно, не стоит продолжать задавать ей вопросы по арифметике, она лучше будет спрашивать других детей.
- Томми, реши, пожалуйста, такую задачу. У Лизы было семь яблок, а у Акселя - девять. Сколько яблок было у них вместе?
- Да, сосчитай-ка Томми, - вмешалась вдруг Пеппи, - и, кроме того, скажи: почему у Акселя живот болел сильнее, чем у Лизы, и в чьем саду они нарвали эти яблоки?
Фрекен снова сделала вид, что ничего не слышала, и сказала, обращаясь к Анике:
- Ну, Аника, теперь ты сосчитай: Густав пошел со своими товарищами на экскурсию. Ему дали с собой одну крону, а вернулся он с семью эре. Сколько денег потратил Густав?
- А я хочу знать, - сказала Пеппи, - почему этот мальчишка так сорил деньгами? И что он купил на них: лимонаду или еще чего-нибудь другого? И хорошо ли он помыл уши, когда собирался на экскурсию?
Учительница решила сегодня больше не заниматься арифметикой. Она подумала, что, быть может, чтение у Пеппи пойдет лучше. Поэтому она вынула из шкафа картонку, на которой был нарисован ежик. Под рисунком стояла большая буква "Ё".
- Ну, Пеппи, сейчас я покажу тебе интересную вещь. Это Ё-е-е-е-жик. А буква, которая изображена вот тут, называется "Ё".
- Ну да? А я всегда думала, что "Ё" - это большая палочка с тремя маленькими поперек и двумя мушиными крапинками наверху. Скажите мне, что общего имеет ежик с мушиными крапинками?
Учительница не ответила Пеппи, а вынула другую картонку, на которой была нарисована змея, и сказала, что буква под рисунком называется "З".
- Ой! Когда говорят о змеях, я всегда вспоминаю, как я дралась с гигантской змеей в Индии. Это была такая страшная змея, что вы даже представить себе не можете, - четырнадцати метров длиной, и злая, как оса. Каждый день она пожирала по пять взрослых индийцев, а на закуску лакомилась двумя маленькими детьми. И вот однажды она решила полакомиться мною. Она обвилась вокруг меня, но я не растерялась и со всех сил стукнула ее по голове. Бах! Тут она как зашипит. А я ее еще раз - бах! И тогда она - ух! Да, да, вот точно так это было. Очень страшная история.
Пеппи перевела дух, а учительница, которая к этому времени окончательно поняла, что Пеппи - трудный ребенок, предложила всему классу нарисовать что-нибудь. "Наверное, рисование увлечет Пеппи, и она хоть немного посидит спокойно", - подумала фрекен и раздала бумагу и цветные карандаши.
- Вы можете рисовать все, что захочется, - сказала она и, сев за свой столик, принялась проверять тетради. Через минуту она подняла глаза, чтобы посмотреть, как дети рисуют, и обнаружила, что никто не рисовал, а все смотрели на Пеппи, которая, лежа ничком, рисовала на полу.
- Послушай, Пеппи, - с раздражением сказала фрекен, - почему ты не рисуешь на бумаге?
- Я давно уже ее всю изрисовала. Но портрет моей лошади не уместился на этом крошечном листке. Сейчас я рисую как раз передние ноги, а когда дойду до хвоста, мне придется выйти в коридор.
Учительница на минуту задумалась, но решила не сдаваться.
- А теперь, дети, встаньте, и мы споем песню, - предложила она.
Все дети поднялись со своих мест, все, кроме Пеппи, которая продолжала лежать на полу.
- Валяйте пойте, а я немного отдохну, - сказала она, - а то, если я запою, стекла полетят.
Но тут терпение у учительницы лопнуло, и она сказала детям, чтобы они все вышли погулять на школный двор, а ей необходимо поговорить с Пеппи наедине. Как только все дети вышли, Пеппи поднялась с пола и подошла к столику учительницы.
- Знаешь что, фрекен, - сказала она, - я вот что думаю: мне было очень интересно прийти сюда и посмотреть, чем вы тут занимаетесь. Но больше мне сюда ходить неохота. А с рождественскими каникулами пусть будет, как будет. В вашей школе для меня слишком много яблок, ежей и змей. Прямо голова закружилась. Ты, фрекен, я надеюсь, не будешь этим огорчена?
Но учительница сказала, что она очень огорчена, и больше всего тем, что Пеппи не хочет вести себя как следует.
- Любую девочку выгонят из школы, если она будет вести себя так, как ты, Пеппи.
- Как, разве я себя плохо вела? - с удивлением спросила Пеппи. - Честное слово, я этого и не заметила, - печально добавила она. Ее нельзя было не пожалеть, потому что так искренне огорчаться, как она, не умела ни одна девочка в мире.
С минуту Пеппи молчала, а потом сказала, запинаясь:
- Вы можете рисовать все, что захочется, - сказала она и, сев за свой столик, принялась проверять тетради. Через минуту она подняла глаза, чтобы посмотреть, как дети рисуют, и обнаружила, что никто не рисовал, а все смотрели на Пеппи, которая, лежа ничком, рисовала на полу.
- Послушай, Пеппи, - с раздражением сказала фрекен, - почему ты не рисуешь на бумаге?
- Я давно уже ее всю изрисовала. Но портрет моей лошади не уместился на этом крошечном листке. Сейчас я рисую как раз передние ноги, а когда дойду до хвоста, мне придется выйти в коридор.
Учительница на минуту задумалась, но решила не сдаваться.
- А теперь, дети, встаньте, и мы споем песню, - предложила она.
Все дети поднялись со своих мест, все, кроме Пеппи, которая продолжала лежать на полу.
- Валяйте пойте, а я немного отдохну, - сказала она, - а то, если я запою, стекла полетят.
Но тут терпение у учительницы лопнуло, и она сказала детям, чтобы они все вышли погулять на школный двор, а ей необходимо поговорить с Пеппи наедине. Как только все дети вышли, Пеппи поднялась с пола и подошла к столику учительницы.
- Знаешь что, фрекен, - сказала она, - я вот что думаю: мне было очень интересно прийти сюда и посмотреть, чем вы тут занимаетесь. Но больше мне сюда ходить неохота. А с рождественскими каникулами пусть будет, как будет. В вашей школе для меня слишком много яблок, ежей и змей. Прямо голова закружилась. Ты, фрекен, я надеюсь, не будешь этим огорчена?
Но учительница сказала, что она очень огорчена, и больше всего тем, что Пеппи не хочет вести себя как следует.
- Любую девочку выгонят из школы, если она будет вести себя так, как ты, Пеппи.
- Как, разве я себя плохо вела? - с удивлением спросила Пеппи. - Честное слово, я этого и не заметила, - печально добавила она. Ее нельзя было не пожалеть, потому что так искренне огорчаться, как она, не умела ни одна девочка в мире.
С минуту Пеппи молчала, а потом сказала, запинаясь:
- Понимаешь, фрекен, когда мама у тебя ангел, а папа - негритянский король, а сама ты всю жизнь проплавала по морям, то не знаешь, как надо вести себя в школе...
Фрекен сказала Пеппи, что она это понимает, что она больше не сердится на нее и что Пеппи сможет снова прийти в школу, когда немножко подрастет. При этих словах Пеппи засияла от счастья и сказала:
- Ты, фрекен, удивительно милая. И вот тебе, фрекен, от меня подарок.
.jpg)
- Ты, фрекен, удивительно милая. И вот тебе, фрекен, от меня подарок.
.jpg)
Пеппи вынула из кармана маленький, изящный золотой колокольчик и положила его на столик перед учительницей. Учительница сказала, что не может принять от нее такой дорогой подарок.
- Нет, ты должна, фрекен, должна! - воскликнула Пеппи. - А то я завтра снова приду в школу, и удовольствия никому это не доставит.
Тут Пеппи выбежала на школьный двор и вскочила на свою лошадь. Все дети окружили Пеппи, каждому хотелось погладить лошадь и посмотреть, как Пеппи выедет со двора.
- Вот я, помню, в Аргентине ходила в школу, так то была школа! - сказала Пеппи и поглядела на ребят. - Если бы нам туда попасть! Там через три дня после рождественских каникул начинаются пасхальные. А когда кончаются пасхальные, то еще через три дня начинаются летние. Кончаются летние каникулы первого ноября, и тут-то, правда, приходится здорово поработать, потому что рождественские каникулы начинаются только одиннадцатого. Но в конце концов с этим можно справиться, потому что в Аргентине не задают уроков. В Аргентине строго-настрого запрещено готовить дома уроки. Правда, иногда случается, что какой-нибудь аргентинский мальчик тайком залезет в шкаф и, чтобы никто не видел, немножко учит уроки. Но ему здорово влетает от мамы, если она это заметит. Арифметику там вообще не проходят, и если какой-нибудь мальчишка случайно знает, сколько будет пять и семь, и проговорится об этом учительнице, то она поставит его на весь день в угол. Чтением там занимаются только в свободные дни и то, если найдутся книги для чтения, но таких книг обычно ни у кого не бывает...
- Что же они там делают в школе? - с изумлением спросил маленький мальчик.
- Едят конфеты, - ответила Пеппи. - Поблизости от школы находится конфетная фабрика. Так вот от нее прямо в класс провели специальную трубу, и поэтому у детей нет ни минуты свободного времени, - только успевай жевать.
- А что же делает учительница? - не унималась другая девочка.
- Глупышка, - ответила Пеппи, - учительница там подбирает конфетные бумажки и делает фантики. Уж не думаешь ли ты, что там фантиками занимаются сами ребята? Нет уж, дудки! Ребята там даже сами в школу не ходят, а посылают младших братишек... Ну, привет! - радостно крикнула Пеппи и помахала своей большой шляпой. - А вы уж сами как-нибудь сосчитайте, сколько яблок было у Акселя. Меня вы здесь не скоро увидите...
И Пеппи с шумом выехала за ворота. Лошадь скакала так быстро, что камни летели у нее из-под копыт, а оконные стекла дребезжали.
Тут Пеппи выбежала на школьный двор и вскочила на свою лошадь. Все дети окружили Пеппи, каждому хотелось погладить лошадь и посмотреть, как Пеппи выедет со двора.
- Вот я, помню, в Аргентине ходила в школу, так то была школа! - сказала Пеппи и поглядела на ребят. - Если бы нам туда попасть! Там через три дня после рождественских каникул начинаются пасхальные. А когда кончаются пасхальные, то еще через три дня начинаются летние. Кончаются летние каникулы первого ноября, и тут-то, правда, приходится здорово поработать, потому что рождественские каникулы начинаются только одиннадцатого. Но в конце концов с этим можно справиться, потому что в Аргентине не задают уроков. В Аргентине строго-настрого запрещено готовить дома уроки. Правда, иногда случается, что какой-нибудь аргентинский мальчик тайком залезет в шкаф и, чтобы никто не видел, немножко учит уроки. Но ему здорово влетает от мамы, если она это заметит. Арифметику там вообще не проходят, и если какой-нибудь мальчишка случайно знает, сколько будет пять и семь, и проговорится об этом учительнице, то она поставит его на весь день в угол. Чтением там занимаются только в свободные дни и то, если найдутся книги для чтения, но таких книг обычно ни у кого не бывает...
- Что же они там делают в школе? - с изумлением спросил маленький мальчик.
- Едят конфеты, - ответила Пеппи. - Поблизости от школы находится конфетная фабрика. Так вот от нее прямо в класс провели специальную трубу, и поэтому у детей нет ни минуты свободного времени, - только успевай жевать.
- А что же делает учительница? - не унималась другая девочка.
- Глупышка, - ответила Пеппи, - учительница там подбирает конфетные бумажки и делает фантики. Уж не думаешь ли ты, что там фантиками занимаются сами ребята? Нет уж, дудки! Ребята там даже сами в школу не ходят, а посылают младших братишек... Ну, привет! - радостно крикнула Пеппи и помахала своей большой шляпой. - А вы уж сами как-нибудь сосчитайте, сколько яблок было у Акселя. Меня вы здесь не скоро увидите...
И Пеппи с шумом выехала за ворота. Лошадь скакала так быстро, что камни летели у нее из-под копыт, а оконные стекла дребезжали.
Перевела со шведского Л. Лунгина
1960-е
__________________________
__________________________